Странности любви

«Пора тоже вести детей на прогулку, — решила Ольга. — Заодно зайду в кабинет врача, за справкой. Да простит меня бог, что я своего ребенка в это вовлекаю. В конце концов, для ее же блага!.. И Василий поймет… Ну, не хочешь в Харьков, поедем в Запорожье. Или в другой какой город… Вон подруга пишет из Припяти: „Приезжайте, город у нас большой, всем дело найдется“. Весной бы и поехали…

Что ж, новый. 1986-й начинался вполне удачно…

Новогодняя ночь в Афинах

Шилов, Михаил Семенович, инженер, возраст и рост — средние, семейное положение — обычное. Жена, двое детей, одна любовница. Жизнь — без взлетов, по налаженной схеме: работа — дом — работа. Летом — приусадебный участок, сады-огороды. Все.

И тем не менее Шилов считал себя везучим. Не то, чтобы удача преследовала его, как ревнивая супруга, — нет. Но все же из виду не упускала.

Взять хотя бы с этой поездкой. Греция, страна античной культуры, родина Гомера. Платон и Аристофан, храм Геры, святилища богов и прочие архитектурные шедевры Древней Эллады. Кто не заплатит восемьсот рэ с профсоюзной скидкой?

А что такое три путевки на отдел? Все равно что три куска на весь проект — тьфу, и говорить не о чем. Шилов, конечно, не думал и не надеялся. В жеребьевке участвовал не столько из-за путевки, сколько из-за Симочки, она все это организовывала, резала квадратами ватман, плюсы-минусы рисовала, за шапкой в гардероб бегала.

Шилов одним из последних запустил руку в шапку и, глядя в Симочкины голубые глаза, вытянул плюс — ну надо же!

"Хорошие у вас глаза, Симочка, — вынужден был признать после жеребьевки. — Если бы не они…"

Но самое приятное то, что и Симочке достался плюс. Случай не так уж слеп, как принято считать: он видит, кто достоин.

А насчет Симочки двух мнений нет. Это же Симочка, настоящая женщина, а не конь в юбке, каких навалом в их объединении. Целый табун — стекла дрожат от топота копыт. "Ну че, Шилов-Мылов, опять стреляешь? Трояк до аванса?" А когда настроение лирическое, то так: "Ну че, Шилов, курнем на пару?"

А Симочка… Нет, вообще-то женщина — это балласт в любом производстве. Но такие, как Симочка, в структуре их объединения необходимы: всякое предприятие должно, как известно, состоять из умных мужчин (мозговой центр) и красивых женщин (питательная среда для этого центра, этакая "чашка Петри"). Тогда научный прогресс быстро поскачет в гору. Деловые качества для "чашки Петри" не строго обязательны, хотя Симочке их не занимать.

Зайдешь к ним в экономический: "Симочка, как насчет сметы? Горю!" — "Сделаем. Завтра — пойдет?" Нет, это вовсе не значит, что — всегда пожалуйста. И отказывала, бывает. Но как! Ах, как эта женщина умеет отказывать!.. Уходишь, будто миллион выиграл.

А если к этому добавить, что Симочка и по-немецки шпрэхает. Не шибко, конечно, но вполне достаточно, чтобы немцы ее понимали.

А теперь в одну страну в одной группе. Симочка, Шилов и еще третий, из лаборатории. Некто Правый, но он не в счет. Даже фамилия у него какая-то несерьезная: Правый. А если он не прав — все равно Правый? И быть "левым" ему как бы уже неудобно. Потому что на роду написано: правый. Нет, несерьезная, дурацкая фамилия, прямо скажем. Шилов — тоже не ахти, но все же в ней есть острота, интрига, подковырка. А Правый — скучно, пресно. У Симочки — тонкий вкус, разберется.

Не верилось до последней минуты: неужто все так просто? Выиграл жеребьевку, оформил документы, полетел. Но именно так оно и было. Сверкающий, многоликий, многоязычный аэровокзал в Афинах рассеял последние сомнения: Шилов в Греции. Нет, подумать только: он, Шилов, и Древняя Эллада! Родина богов. И не только совместимы — страна эгейской культуры находилась теперь как бы в зависимости от Шилова, от его туристского настроения. Вот, дескать, Михаил Семеныч, извольте взглянуть: это — Акрополь, цитадель античной культуры, центр… и так далее. А это — памятники византийского средневековья (все они значились в программе). А это… Нет, это — не так важно для мировой цивилизации.

Нет уж, позвольте! Позвольте мне решать — что важно, а что — нет.

А вот это мне и самому неинтересно. Да плевать, что палеолит, — неинтересно, и все тут. Не хочу!

Шилову категорически везло на родной земле. Разрешалось взять только одну по ноль пять (от сорока градусов и выше) и одну — сухого. А он проскочил через таможню с двумя "Сибирскими". Решил: отберут — черт с ним, а нет — лишняя бутылка за рубежом — это целый клад! Ведь одну придется пожертвовать на встречу Нового года — так договорились ("Новый год в Древней Элладе, на родине Гомера! Это ли не романтика?"). "Одну отдам на общее благо, пусть, — рассуждал Шилов, — а одну разопью с Симочкой. После официального торжества". В самолете он поделился с ней своим планом. Симочка одобрительно улыбнулась, ее ладонь легла на подлокотник рядом с его рукой — сиденья достались рядом, тоже счастливое совпадение.