Странный Брэворош

Иногда по вечерам к Брэворошам в дом с бутылкой горилки заходил голова сельсовета Мыкола Григорич. Они с батькой уса- живались на Глебкиной веранде за столом и наливали по первой. Мамка тем временем ставила на стол тарелку с крупно нарезанным салом, солонку с солью чуть сероватого цвета, клала зеленый лук, чеснок, мочёные яблоки прошлого года, а сама убегала готовить на скорую руку яичницу со шкварками. Мужчины наливали по вто- рой, не торопясь закусывали. К тому моменту поспевала и яичница, которую мужчины ели алюминиевыми вилками из общей тарелки. Мыкола Григорич в селе был, пожалуй, самым умным челове- ком. Об этом много раз говорил папка, да Глебка и сам это понимал. И немного огорчался, ведь папка оказывался, как Гаврик – с серебря- ной медалью. Золотая по праву принадлежала Мыколе Григоричу. Но Гаврик рассуждал по-взрослому. Во-первых, должность Мыколы Григорича называлась «голова». Не «нога», не «рука», не «пузо», а именно «голова». Это многое объясняло. Кроме того, Мыкола Григорич часто употреблял еще более непонятные слова, чем папка. Особенно после того, когда выпивал очередную рюмку горилки. В таких случаях прежде, чем потянуться к салу или там к чесночине, он вздрагивал мелкой дрожью и говорил что-нибудь вроде: «Миль

пардон, печёночка». Очень образованный был человек.

Все село особенно уважало Мыколу Григорича за то, что на своем огороде он уже несколько лет выращивал хомут. Да, да, именно хомут, который надевают на шею обычной лошади! Голова сельсовета вскоре после войны заприметил на ореховом дереве у себя в саду подходящую ветку, которую с помощью многочисленных

гирек-противовесов заставлял расти в форме овала, в точности по- вторявшего очертания хомута. Чем не устраивал Мыколу Григорича обычный хомут, никого не интересовало. Полет творческой мысли головы – вот что будоражило сознание односельчан и переполняло их законной гордостью за своего земляка! Ученые страны в те годы как раз научились оборачивать реки вспять, а Мыкола Григорич за- ставил ореховую ветку расти по заранее заданной траектории, что было отнюдь не меньшим научным достижением.

После пятого или шестого гранёного стаканчика Мыкола Гри- горич спросил у папки:

– 

Кстати,

а

как

тебе

новый

второй

секретарь

райкома

Вэлыко-

хатько?

– 

Да

так,

задрока

мелкая,

–

отмахнулся

папка.

По

блату

присла-

ли. Областным гаражом раньше командовал. А к нам в район – типа,

на

повышение.

–

Я

таких

на

фронте

–

руками

давил.

Мыкола Григорич согласно кивал. Правда, сам Мыкола Григорич на войне не был по причине плоскостопия и слабого зрения, тогда как папка служил бойцом в пехоте и в военных вопросах разбирал- ся – будьте любезны!

Выпивать и во всем соглашаться с собутыльником было не только не интересно, но и совершенно не по правилам, которые с незапамятных времён устанавливались в Мартоноше. Собу- тыльники обязательно должны были во время выпивки о чем- нибудь спорить. Не важно, о чем. Главное, чтобы их взгляды были противоположными. Например, батька до потери голоса спорил с Мыколой Григоричем о том, какой футбольный стадион лучше: «Динамо» в Киеве или «Лужники» в Москве. «Лужники» построили летом 1956-го, совсем недавно. Об этом событии пи- сали газеты, говорили по радио. Мыкола Григорыч, со значением дирижируя вилкой, на конце которой трепыхался розовый кусок сала, убежденно говорил:

– 

Никита

построил

«Лужники»

назло

мировому

империализму!

Мильёны карбованцев вбухал, чтобы капиталистам досадить! Не

стадион получился, а красота небесная. Рай по сравнению с «Луж-

никами»

–

хуже

нашего

колхозного

сада.

– 

Ну, ты, Мыкола Григорич, скажешь же! «Лужники» – это,

конечно,

да!

Это

–

да,

конечно!

Но,

ежели

посмотреть

на

них

с

науч-

ной пропозиции, то

полная ерунда

получается. Там

же природы –

никакой! Вот скажи ты мне, уважаемый голова, где у них там, в

«Лужниках», предположим, каштаны?

– 

Какие такие каштаны? – морщился, как от горилки, Мыкола

Григорич.

– 

Во-от!

–

папка

победоносно

вздымал

вверх

зеленое

перышко

лука. – Наших киевских каштанов там и близко нет! А без каштанов

какая

красота?

– 

Каштаны тут ни при чем! – горячился голова, роняя кусок

яичницы на пол. – Ты, Васыль, так рассуждаешь, будто газет не

читаешь и радио не слушаешь. На прошлой неделе два советских

бобика в космосе сутки вокруг Земли крутились: Белка со Стрел-

кой. Это тебе как?! Скоро людына в космос полетит, а ты – каш-

таны!

Там

по

дороге

на

стадион

«Лужники»,

говорят,

–

автоматы

с ситром стоят. Хочешь, вишневое пей, а хочешь – грушевое! Вот

она

где,

красота!

– 

Конечно, если твой «Спартак» в футбол играть не умеет, то

остается

только ситром наслаждаться, – язвил папка.

– 

А

чего

это

он

мой?!

–

переходил

на

фальцет

Мыкола

Григорич.

Я

тоже

за

«Динамо»

(Киев)

болею!

Но

справедливость

быть

должна!

«Лужники» Никита строил по этим, по последним, можно сказать, достижениям мысли!

– 

Были

мысли,

да

все

обвисли!

–

парировал

папка.

–

Каштаны

– 

где на твоем «Лужнике»?! Нет ни разу там каштанов. Значит, и

красоты

там

быть

не

может,

хоть

обмыслись

ты

в

доску!

Если

нету

красоты,

то

никакая

мысля

не

поможет,

понимаешь

ты?!