Странный дом мисс Корицы

Вы когда-нибудь видели тигриную лапу? На картинке или, может быть, даже настоящую где-нибудь в зоопарке? Тигриная лапа выглядит невероятно мило. У них большие чёрные пальцы. А между пальцами растёт густой мягкий мех, который делает их шаги очень тихими, когда они идут по следу жертвы. Их лапы очень-очень мягкие, и поэтому тигры могут красться абсолютно беззвучно.

Тигры сожалений мисс Корицы не сильно отличаются от обычных тигров. Они такие же большие, у них такие же мягкие лапы и такие же длинные изогнутые когти на этих лапах.

Но тигры сожаления мисс Корицы слишком голодные и жадные, чтобы терпеливо красться. Их острые когти оставляли длинные царапины на паркете, а их глубокое грудное рычание отражалось от опустевших картинных рам.

Девочки слышали, что скрежет и рычание всё приближаются и приближаются, и им становилось по-настоящему страшно. Анна-Лиза громко завыла и, прежде чем кто-то успел её остановить, побежала вниз по лестнице, прямо навстречу опасности.

– Что ты творишь, глупая? – закричала Сюзанна.

– Йик! Уук! – закричали обезьяны.

Все обезьяны ринулись за Анной-Лизой, которая для такой маленькой девочки оказалась довольно проворной. Они поймали её на лестничной клетке второго этажа, а в это время первый тигр уже поставил лапу на первую ступеньку снизу.

Анна-Лиза толкнула изо всех сил большой комод в сторону лестницы.

Сюзанне было сложно признать, что её маленькая сестра тоже иногда неплохо соображает. Вот и теперь, увидев, что делает Анна-Лиза, она закричала:

– Ох! Помогайте этой маленькой глупышке! Сделаем из мебели баррикады!

Вы, наверное, знаете, что такое баррикады? Это препятствие, которое строят между двумя стенами из всего, что только окажется под рукой. Баррикады много раз в истории помогали защитникам задерживать атакующих в уличных боях. Например, во время крупного переворота Великой французской революции, они были столь эффективны, что следующий правитель приказал уничтожить очень удобные для строительства баррикад узкие средневековые улочки и сделать парижские улицы невероятно широкими, чтобы на них невозможно было впредь сооружать баррикады.

Французы, конечно, достигли в строительстве баррикад огромных высот, но даже они не справились бы с такой скоростью, как двенадцать литературных обезьян мисс Корицы.

Очень кстати пришлось то, что чудесный дом мисс Корицы был заставлен внушительных размеров сувенирами. Обезьяны использовали для строительства всю мебель и все предметы, которые они находили в комнатах и коридорах. Они громоздили друг на друга дорожные сундуки, обитые металлом, не распакованные статуи и матросские вещевые мешки c мумиями, благовониями и грязными носками. Впервые от сувениров, привезённых из бесчисленных путешествий мисс Корицы, была какая-то польза.

Как только одна баррикада была готова, обезьяны и девочки отступали на несколько шагов и начинали строить следующую. Когда вся лестница была заставлена, они переместились в коридор, затем на следующую лестницу, и так далее, пока между тиграми и девочками не образовалось целых тринадцать высоких стен.

– Мы молодцы! – сказала Анна-Лиза, а обезьяны радостно заухали.

Но к большому сожалению, несмотря на все усилия, тигры проходили сквозь баррикады, словно нож сквозь масло. Они, похоже, ничего не знали о французской революции.

Глава 4, в которой мисс Корица каменеет

Мисс Корица окаменела от ужаса. Эрнесто сильно разволновался. Даже призрак способен был понять, что окаменелость – это неправильное состояние для леди. Леди обычно довольно подвижные.

Эрнесто поступил так же, как действовали обезьяны в похожей ситуации. Он похлопал мисс по щекам. Он потыкал в неё лёгкой палкой. Он обмахивал и дул на неё, и даже думал поцеловать окаменевшие губы, но быстро отказался от этой идеи, ведь он был погибшим матадором и производителем сигар, а не каким-нибудь сказочным принцем. Лишь в сказках красавицы не сердятся, когда их целуют в окаменевшие губы.

Но ничего не помогало!

От отчаяния Эрнесто завыл так безнадёжно, как могут одни только призраки:

– У-У-У-а-а-а-А-А-А!

Жалобный крик призрака отразился от стен и потолка и в конце концов застрял в стеклянной вазе на столике в коридоре. Гораздо позже его там случайно обнаружила одна из обезьян, а именно Орландо. Несчастный Орландо так испугался внезапного крика, что шерсть у него на ушках побелела.

Но вопль Эрнесто каким-то образом затронул окаменевшее сердце мисс, поскольку она вдруг очнулась и воскликнула:

– Что я наделала?

– Ми амор! – обратился к ней Эрнесто, – Ты ошиблась! Но ведь все ошибаются!

– Я погубила их! – мисс широко распахнула глаза, её ресницы дрожали.

Сердце Эрнесто подпрыгнуло. Он боготворил её глаза и ресницы.

– Но, но, но! – воскликнул Эрнесто и попытался погладить плечо мисс, но он так переживал за неё, что стал совсем невесомым, и его рука просто скользила сквозь тело. Какой стыд! Эрнесто покраснел и стал покусывать кончик усов.

– Они не совсем пропали. Они вернутся! О, мисс, вы же помните? В будущем они вернутся!

Взгляд мисс Корицы затуманился.