Странствие за Фарадоунами (без иллюстраций)

Когда Бруин занял свою позицию у двери, Сэм проник через зазубренное отверстие и снова оказался в знакомой обстановке дома, где жил с тех пор, как помнил себя. Ее привычность помогала забыть о том, как реальна грозящая опасность. Света нигде не было. Он сделал несколько мягких шагов по плитке пола к подножию лестницы. Брок осторожно протиснулся сквозь дыру, стараясь не зацепиться за щепки, оставшиеся торчать по ее сторонам. Внутри его поджидал Сэм. С ошеломляющим возбуждением барсук понял, что в первый и, вероятно, в последний раз попал в жилище уркку. Брок медленно продвигался вперед, скользя на гладком полу и постукивая когтями по керамическим плиткам. Он внимательно разглядывал все окружающее: кухню справа, гостиную со стульями, столами, картинами и красными угасающими углями камина. Странные запахи заставляли его морщить нос, от них першило в горле и хотелось кашлять. Присоединившись к Сэму, он обернулся и увидел, как Уорригал подпрыгнул, на секунду застыл в дыре, а потом неслышно взмыл в воздух и приземлился на нижней ступеньке лестницы. «Порядок», — тихо прошептал он, и Сэм начал подниматься по лестнице, за ним последовал Брок, а Уорригал ожидал позади.

Поначалу Броку было трудно карабкаться по этим странным углам, но он поглядывал на Сэма, копировал его движения и вскоре приловчился: клал передние лапы на следующую ступеньку, вцеплялся, а затем, слегка подпрыгивая, подтягивал к ним задние. Раз или два лестница скрипела, и скрип казался непрошенным гостям раскатами грома, но, к счастью, никто из уркку, кажется, не проснулся, и Сэм, каждый раз несколько секунд внимательно прислушавшись, давал знак продолжать. Брок ощущал под лапами что-то мягкое, вроде грубого мха, и нашел, что по нему двигаться легче, чем по плитке. Он увидел, что Сэм добрался до верха лестницы и, сделав несколько шагов по лестничной площадке, остановился подождать Брока. Затем Уорригал взмыл снизу и пролетел над ступенями, чтобы присоединиться к ним. Сэм подумал — как странно видеть сову, летающую по дому, словно коричневая тень, и ему пришлось поморгать, чтобы убедиться, что это не сон. Но нет; когда он снова открыл глаза, рядом с ним стоял Брок, а Уорригал сидел на перилах, и оба животных смотрели на него, ожидая дальнейших указаний. Он провел их по коридору мимо трех дверей слева, ведущих в комнаты, где спали уркку, и наконец свернул за угол на небольшую площадку, где находилась комната Наба.

Они остановились около двери, и Сэм дал знак, что они на месте. Пока что все хорошо, подумал он, но вот теперь начнется действительно сложная часть операции; если шум от того, как Брок скребет дверь, не разбудит его хозяина или хозяйку, значит, тут не обошлось без эльфов. Уорригал шагом вернулся по маленькой площадке в угол, где стоял столбик перил; он взлетел и уселся там, охватив когтями навершие, чтобы следить за главной площадкой. Когда барсук увидел, что филин на страже, то снова приступил к болезненному процессу выдалбливания двери. Стоило ему начать, как он услышал шаги в комнате, и у него поднялось настроение: Наб здесь, с другой стороны! Он работал очень медленно: отчасти чтобы как можно меньше шуметь, а отчасти из-за боли в лапах, начавшейся, когда он обрабатывал главную дверь, и которая теперь стала почти невыносимой. Беда усугублялась тем, что он работал один, без помощника, и не мог передохнуть, пока его подменял бы Бруин. Подушечки у него на лапах начали кровоточить и, царапая, он оставлял на двери красные потеки. Сэм сообщил ему, что эта дверь не такая толстая, как первая, и, к счастью, дерево далеко не такое же твердое. Тем не менее, работа продвигалась невыносимо медленно, и Брок гадал, сумеет ли завершить ее. Впрочем, деваться было некуда: что бы ни говорили другие, он чувствовал себя главным виновником, позволившим всему этому случиться. Кроме того, он и подумать не мог, чтобы признать поражение, когда мальчика отделяет от него всего-навсего дверь. Это же был Наб, которого он нашел еще ребенком в ту давнюю снежную ночь, которого он забрал в свой дом, которого Тара выкармливала и за которым ухаживала, как за собственным детенышем. Нет, если что-то случится с мальчиком, жизнь для Брока потеряет всякий смысл.