Странствия Франца Штернбальда

Недавно я видел гравюру на меди работы нашего Альберта, которую он создал, когда я был уже в отъезде, потому что ни рисунок, ни весь замысел совершенно неизвестны мне. Ты, наверно, знаешь эту гравюру — она изображает отшельника за книгой{16}. Глядя на гравюру, я снова был с вами, ибо сразу же узнал и комнату, и стол, и круглые окошки, которые Дюрер перенес на картину из собственного жилища. Как часто смотрел я на круглые окошки, которые солнце рисовало на обшивке стен и потолке; анахорет сидит за столом Дюрера. Прекрасно, что наш мастер в смиренном своем пристрастии ко всему, что его окружает, оставил потомкам изображение своей комнаты, а притом вся картина так значительна и каждая черта ее дышит уединением и молитвой.

По пути я часто захожу в небольшие часовни и предаюсь там созерцанию картин и рисунков. Не знаю, неопытность ли моя тут виною или пристрастие мое к старине, но редко мне попадаются совсем плохие образа; в каждом я прежде ошибок вижу достоинства. Обычно я замечал у молодых художников совсем иное умонастроение, и они умели-таки выискать много достойного порицания. Я же часто преисполняюсь смиренного почтения к нашим прямодушным предкам, которым удавалось подчас безыскусными своими средствами выразить мысли поистине прекрасные и возвышенные.

Кончаю свое письмо. Дай бог здоровья тебе и моему дорогому Альберту! Человеку столь серьезному, как он, вряд ли придется по вкусу это письмо. Напиши мне поскорее о себе и обо всех знакомых.

Вдаль твоя любовь стремится,           Бродит ночью на чужбине;Ах! Зачем тебе томиться           Без нее в родной долине?

Звезды ясные лучатся           И поют на небосклоне:За любовью волны мчатся           В нескончаемой погоне.Дивный образ, чьим сияньем           Ты сражен и ты зажжен,Чьим целительным влияньем           Ты при этом освежен,

Та, которую Авророй,           Вдохновением ты звалИ на милости которой           Безнадежно уповал,Вот кто был всегда с тобою,           Не давая унывать;Так бери же счастье с бою,

           Чтобы восторжествовать!Дух превыше наважденья,           Знать не хочет он тенет;В океане наслажденья           Будет сброшен всякий гнет.Прочь, сомненья! Прочь, тревоги!           Указала муза путьВ небеса, туда, где боги

           Встретят нас когда-нибудь.           На любовь и вдохновенье           Кто безумно посягает?           Неба в робком дерзновеньи           Лишь художник достигает.

Эти нескладные строфы я сочинил вчера в отрадном лесу; я вложил в них всю душу и, не краснея, посылаю их тебе, ибо не вижу причин таить от тебя помышления души своей. Прощай.

КНИГА ВТОРАЯ

Глава первая ^1*