Странствия Шута (ЛП)

- В этом году в Оленьем Замке был интересный Зимний Праздник, - сказал я, и его глаза округлились.

- Значит все знают?

- Не все. Но теперь они узнают.

Многолетняя паутина лжи вдруг порвалась. Сколько правды я смогу вынести?...

До того, как кто-либо из нас успел что-то сказать, в комнату вернулся Чейд. Он был похож на оживший труп. Под стать внешнему виду был и голос, глухой и скрипучий.

- Похоже они начали с конюшен, а потом перебили птиц. Теперь мы должны поговорить со всеми, кто пережил начало атаки. - он откашлялся. - В конце концов, мы поговорим со всеми, кто пережил это, но начать следует с самого начала.

Глава пятнадцатая.  Сюрпризы

Пусть будет собран большой отчет о каждом видении, которое было записано. И самое важное, пока шайсимы делятся с нами видениями, пусть каждое из них будет записано и разобрано на составные части. Пусть будут отдельно записаны видения о лошадях, деревьях, желудях или яблоках, и так далее. Чтобы при мобилизации кавалерии или бушующем в лесу пожаре мы смогли бы обратиться к записям и узнать, было ли предсказано это событие. И как только Служители достаточно изучат эти видения, я предсказываю, что мы увидим наши собственные пути, и тогда сами сможем решать, что осуществить, а чему воспрепятствовать.

            - Служитель Кечуа, из 41 Строки

Чейд был верен своему слову. Даже когда я решил, что мы собрали всю информацию, которую могли использовать, он продолжал вызывать моих людей в кабинет и предлагать им чай из эльфовой коры. Предварительно обсудив наши методы, мы решили отказаться от «песни воспоминаний» Олуха. Чай был эффективнее, а в результатах мы нуждались сильнее, чем в экспериментах со Скиллом, поэтому выбрали безопасный изведанный путь. Посыльный Неттл из Баккипа приехал с запасом эльфовой коры "Делвенбарк" с Внешних Островов, изъятой из закромов Чейда. Когда закончились мои старые и менее действенные запасы, Чейд стал заваривать чай с этим более опасным видом растения. У меня кружилась голова от одного только запаха, а Олух сбежал из кабинета и больше туда не заглядывал. Диксон вернулся из Ив с припасами и осведомился, сколько людей ожидать к ужину, я нервничал и был с ним несколько менее терпелив, чем следовало бы. Мы с Чейдом прагматично решили, что не стоит возвращать память ни Диксону, ни другим слугам в кухне, пока не будет готова и подана вечерняя трапеза.

Капитан роустеров вернулся и сообщил, что никто из тех, кого они опросили на главных и окружных дорогах, не помнил ни о тяжелых санях, ни о сопровождавшем их отряде солдат. Ни Чейда, ни меня его новости не удивили, и капитан явно был разочарован, что не может потребовать с Чейда награды. С каждой новой деталью этого спланированного нападения на Ивовый Лес мое сердце падало. Я все больше убеждался в том, что налетчики были Служителями, которых описывал Шут, а он говорил, что эти люди ни перед чем не остановятся в поисках Нежданного Сына.

– Но зачем забирать наших дочерей? – задался вопросом Чейд в момент относительного покоя между жертвами нашего чая.

Я высказал вслух свое лучшее предположение:

– Чтобы взять в заложники. Они думают, что мы знаем, где тот другой ребенок. Если я прав, то скоро они должны прислать что-то вроде сообщения с предложением обмена наших детей на мальчика, которого они ищут.

Чейд покачал головой.

– Тогда они давно уже послали бы это сообщение. Или оставили его здесь, чтобы мы его нашли. И зачем так тщательно заметать за собой следы, если они хотят только лишь напугать нас? Зачем так жестоко обращаться с Шайн, если они собираются ее возвращать? И зачем обращаться с Пчелкой, как с принцессой, и тащить Шайн, как добычу?

У меня было лишь одно вероятное объяснение.

– Булен говорил, что они посчитали Пчелку тем самым мальчиком, которого они искали. Нежданным Сыном.

Он нахмурился, испугавшись.

– Ты думаешь, такое возможно? Твоя дочь выглядит, как мальчик?

– Не для меня, – отрезал я. Затем мне пришлось добавить:

– Но она не любит оборки и ленточки. И она не самая женственная из маленьких девочек.

Я подумал о ней, одетой в тунику и гамаши с грязными коленками. И с обрезанными в знак скорби волосами.

– Я возвращаюсь в Баккип, – к своему удивлению, заявил я.

– Зачем? – изумился Чейд.