Страшилки про Алексеевых

Лес, видишь ты, олигарх местный купил. Под строительство детского дома отдыха. Вот он и строил. Своим детям. Будущим.

Отец Серафим сунулся было с рассказом, что лес этот – не лес совсем, а отстойник для изгнанных бесов, да куда там! Охрана автоматами погрозила, камерами наблюдения да разными другими техническими приблудами похвалилась, мол, пускай только сунется нечистая сила, и ушел батюшка ни с чем. Ладно, думает, припечет, сами прибежите.

Не прибежали. На стройке, правда, несчастных случаев было много. Но работали там не местные, да и олигарх потерпевшим, кто выжил, приличные пенсии назначил, так что стройку завершили в срок. К тому времени от заповедника для бесов едва ли третья часть осталась.

Вышел как-то отец Серафим по свежему воздуху прогуляться, глядь – а в округе и пусто. Ни живой души, ни бесов.

Не был последний бесогон на Руси дураком. Понял он, куда вся нечисть из леса подевалась. Понял и направился прямиком в домину, что олигарх себе на месте леса отгрохал.

Приходит, и точно – еще на входе встретил охранников одержимых. Зыркнул на них сквозь брови нахмуренные отец Серафим, но ничего не сказал. Дальше пошел. А охранники с прислугой – ничего. Расступаются, дорогу дают, да в спину хихикают. Дошел так наш бесогон до хозяина поместья, глянул по-особому – батюшки, да в нем сам Велиал, один из пяти самых могущественных демонов Ада, расположился. Сидит в креслице кожаном, улыбается и да на кресло напротив приглашающее указывает. И видно – совсем изгнания не боится.

– Пошел вон, паршивец! – закричал отец Серафим, да так, что чуть окна в доме не повылетали… Но Велиал только фыркнул, и говорит:

– Ты поп, на меня свою силу понапрасну не трать. Это ты тех бесов мог изгнать, что без спросу в тела людские залазили. А я с хозяином этой шкурки полюбовно договорился. И все остальные в моей усадьбе тоже заключили договор о сотрудничестве. Так что, хрыч старый, ничего тебе здесь не обломится.

Опешил отец Серафим. Как так, добровольно беса в себя впустить?! А Велиал ему бумажки протягивает.

– Все чин – чинарем, – говорит. – Договоры по всей форме. Нотариально заверенные. Олигархишка этот добровольно отдал мне свое тело на три года, а я за этот срок пообещал ему его состояние утроить. Ну и в администрацию Сами Знаете Кого пропихнуть… Да и остальные, обслуга, охрана – все сугубо по собственному хотению к себе бесов пристроили.

Батюшка сидит, не знает, что и сказать, а демон еще и куражится.

– Оставайся, – говорит, – Сейчас девки срамные прибудут. Все, как одна – добровольно. Куролесить будем.

Плюнул отец Серафим бесноватому под ноги, да и вышел вон.

А Велиал ему в след:

– Недельки через две я свой домишко обмывать буду. Гости аж из самой столицы пожалуют. Так и ты, дед, не чинись, заходи по-простому. По-соседски…

Тут вся свора бесовская, уже не сдерживаясь, заржала, захихикала, захрюкала. Отец Серафим только голову в плечи втянул, да сгорбился.

Вернулся он в свою церковь, закрылся и три дни и три ночи молился.

На утро четвертого раздался громкий стук во врата церковные. Открыл отец Серафим, а там нянечка из районного роддома. И поведала она, что объявился у них в городишке некий богатый сукин сын. Купил у кого-то списки баб на сносях и давай их уговаривать. Мол, давайте, делайте аборт, а он им за это деньжищи немалые. Ну, девки с безденежья и поперли к акушерам. Не желаем, мол, ребеночков донашивать. А эта сволочь беспредельная отдельно с акушерскими договорился и вынутые зародыши скупает. Милиция у него вся на зарплате, мэр – прям в рот ему смотрит, каждое слово ловит.

Упала докторша в ноги батюшке – что делать отче?!

Отец Серафим. Как мог, успокоил женщину, да и выпроводил. А сам подошел к иконе Матери Отца и Бабушки Сына и долго смотрел глаза в глаза лику нарисованному.

После этого еще на два дня и две ночи затворился.

На третий – приехал к нему участковый. Детки малолетние в округе стали пропадать. Не навсегда. Попозже находятся. Только мертвые. Фотографии показывал. Лежат мальчики и девочки смирненько, как ангелочки. Ни пореза на них, ни синячочка. Начальство велело списывать эти пропажи на несчастные случаи. Мол, заблудились или хворь, какая, с ними приключилась. Вроде инфаркта или инсульта. Да только, какие же это несчастные случаи, если в жилах найденных деток ни кровинки не оставалось?

Упал участковый в ноги отцу Серафиму.

– Помоги, святой старец! Не могу я на душегубство глаза закрывать!

Налил отец Серафим ему стопочку. Сам пригубил. Да и выпроводил, благословя.

А сам нашел глазами икону Левого Крайнего Защитника Всех Обездоленных и громко так сказал:

– Что ж Ты так, Твою Мать?

Еще день и ночь безудержно молился отец Серафим.