Страшная тайна братьев Кораблевых

– Бог даст, скоро узнаем, – успокоил ее дед Степан и строго приказал: – Ты не на меня, ты на тот берег гляди!

Алёнка собралась снова поднести ладонь к своим глазам, как вдруг и без ее помощи увидела сталкивающих лодку в воду братьев. Хотя до них было так далеко, что разглядеть их лица было невозможно, Алёнка не усомнилась в том, что это были именно Колька с Сашкой. Да и кто бы еще посмел взять их лодку? Только непонятно ей стало, почему они поплыли по озеру в лодке, когда должны были ехать по полю на комбайне. Так она и сказала деду Степану:

– Не понимаю я ничего. Прогнал их, что ли, Кутасов?

– Кого? – встревожился дед Степан и тут же встал на ноги. – Ты их увидела? Где они?..

Скоро старик и сам разглядел появившуюся на седой, как его борода, поверхности озера лодку и вдруг осенил себя крестным знамением, сказав Алёнке с мольбой и дрожью в голосе:

– Теперь молись, девонька, чтобы они поскорее до нас доплыли…

Как надо было молиться, дед Степан объяснять не стал, а перекрестился, застыл столбом над обрывом и уже не спускал глаз с лодки.

Однако Алёнке почему-то захотелось молиться именно по-настоящему, как молились в церкви набожные старушки. Сама она нечасто там бывала, только по большим праздникам, когда в храме и за его воротами собиралось чуть ли не все село и школьники старались протиснуться поближе к отцу Максиму, громко читавшему в алтаре молитвы, махавшему кадилом с ароматным ладаном, говорившему непонятные, но очень мудрые речи, а под конец кормившему всех желающих с ложечки. Его поддерживали нескладным, но до слёз проникновенным пением несколько женщин, стоявших недалеко от иконостаса, у большой иконы Николая Чудотворца, среди них были и две учительницы, что вызывало гордость в сердцах школьников и одобрительные взгляды их родителей.

Очень радостно было в церкви на Пасху, но еще радостнее и интереснее в крещенскую ночь, когда на озере мужики делали большую прорубь, украшая ее елочными гирляндами и привязывая к ветке Алёнкиной липы большой фонарь. К этой иордани ночью шло крестным ходом за отцом Максимом и шагавшим впереди него с огромным крестом в руках Иваном Кораблёвым все Архарово. Но окунуться в прорубь решались немногие смельчаки, и Алёнка с замиранием сердца ждала, когда вслед за Иваном прыгнут в ледяную воду его младшие братья-близнецы. Сколько она себя помнила, братья Кораблёвы купались в озере в каждую крещенскую ночь, даже когда учились еще в первом классе, даже когда трещали такие морозы, что вода в иордани быстро затягивалась тонким ледком.

С детства дружившая с близнецами Алёнка только в седьмом классе стала задумываться, почему ей больше нравится Колька, а не Сашка. Для всех ее подруг они были схожи не только лицами, но и характерами, и мыслями, и поведением. Многие, проучившись вместе с братьями семь лет, так и не умели их различать и недоумевали, как это удается Алёнке. Она и сама не понимала, в чем разница между Колькой и Сашкой, но глаза ее почему-то лучше видели Кольку, а Сашка для них оставался как бы укутанным пеленой тумана. И вот сейчас, после того как дед Степан велел ей молиться, она вспомнила, что впервые ёкнуло ее сердечко, когда она увидела в церкви братьев молящимися.

Близнецов позвал с собой только что вернувшийся из армии Иван, и было это в начале их первых школьных каникул. Ходил с ними и Вовка, который уже перешел в седьмой класс и слыл в Архарове задирой и драчуном. Алёнка увязалась за ними потому, что уже тогда ей было интереснее гулять с Кораблёвыми, чем с кем-либо из соседских девчонок. И вот когда всем им Иван купил по свечке и помог зажечь и поставить их у иконы Николая Чудотворца, Колька вдруг опустился перед этой иконой на колени и стал креститься и кланяться так, что даже сам Иван смотрел на него с удивлением. Алёнка же еле сдержалась, чтобы тоже не встать на колени рядом с ним, а вот неожиданных слёз своих удержать не смогла и выбежала из церкви как ошпаренная.

Потом она оправдывалась перед близнецами, объясняя, что ей просто соринка в глаз попала, но в то время как Сашка над ней подшучивал, Колька оставался серьезным, и Алёнке надолго запомнился его пристальный и какой-то печальный взгляд с отраженной в глазах синевой то ли неба, то ли озера, у которого сидели они втроем.

Теперь ей тоже захотелось встать на колени, и она уже собралась это сделать, как вдруг увидела бежавшего на причал турбазы человека. Сидящие в лодке братья были уже на середине озера, и Алёнка ясно видела, что на веслах сидит ее Колька, а Сашка что-то говорит ему, размахивая руками, однако человек этот притягивал к себе ее взгляд как магнитом. Скоро он уже стоял в катере, который развернулся и стал быстро отходить от причала, где уже появился еще кто-то, кого скрыли высоко взметнувшиеся за кормой волны. Сам же катер летел прямо к братьям, и Алёнке подумалось, что Колька с Сашкой забыли что-то на том берегу, как вдруг…

– Господи! – оглушил Алёнку пронзительный возглас деда Степана, и она невольно закрыла руками лицо.