Страшная тайна Кощея

– Это тебе урок, – назидательно сказала Сидоровна. – Не умеешь ты друзей выбирать. Эти-то прилипалы, – кивнула она в сторону гостей, – всегда будут на стороне того, кто выигрывает. А ты сегодня проиграл.

Кощей еще больше разозлился, принялся ругать и бывших друзей своих, и врагов. Но на него уже никто не обращал внимания. Все поняли, что Сидоровна права – потерял Кощей свою силу. Потерял потому, что маленькая слабая девочка сумела сделать то, что не удалось тысячам храбрых воинов. Потому, что колдовство отступило перед добротой.

Шень Сюа первая расцеловала Галю.

– Ты такая умница, Галечка! Если бы не ты, мы никогда бы его не победили!

Алла, визжа от восторга, танцевала в центре зала какой-то удивительный танец, названия у которого не было – совсем недавно, когда она еще думала, что Кощей победил, ей вдруг очень захотелось поскорее вернуться домой – потому что даже самые отважные рыцари когда-нибудь устают от приключений и подвигов, – и она была рада, что теперь может это сделать.

Андрей Баринов, покраснев, тоже чмокнул Галю в щеку, а потом пожал ей руку и сказал:

– Я горжусь, что мы с тобой друзья.

Генке захотелось сделать то же самое, но ни за что на свете он не решился бы поцеловать ее при всех, а потому вынужден был виновато опустить голову и признать свою неправоту:

– Ты извини, Галя, что я на тебя накричал. Я же не знал, что всё так получится.

– Да разве я сама знала? – улыбнулась Галя. – Я на тебя ничуть не сержусь. Ты тоже был прав. Что же еще ты мог сказать, когда я стала отдавать иглу Кощею?

Но Генка вину с себя не снимал (он и не знал раньше, что умеет признавать свои ошибки):

– Нет, я – настоящая свинья.

Их окружили Кощеевы гости и на все лады стали расхваливать их смелость, ум и доброту, ничуть не смущаясь тем, что еще недавно так же дружно желали им неудачи, и это было так смешно и нелепо, что ребята смотрели друг на друга и улыбались.

– Не слушайте вы их, – сердито махнула рукой Сидоровна. – Вам в Патракеевку нужно возвращаться – Василиса с Емелей, должно быть, вас уже заждались.

Щеки стоявшей рядом с Шень Сюа Несмеяны покрылись румянцем.

– Идемте прочь отсюда, – тихо сказала она. – Прочь из этой темницы! Только прежде и других пленников освободить нужно. Кто знает, сколько их еще в Кощеевом подземелье томится?

– Уже сделано, царевна, – громко доложил от дверей начальник дворцовой стражи. – Все двери в темнице открыты, а пленники на свободу выпущены. А вы уж не сердитесь на нас за то, что мы прежде Кощею служили – боялись мы его очень.

– Я сейчас за ковром-самолетом в сарай сбегаю, – предложила Шень Сюа, – на нём в Патракеевку и полетим. И вы, бабушка, конечно, с нами.

Но Сидоровна покачала головой:

– Что мне в Патракеевке делать? Меня туда никто не звал. Сколько лет на свете живу, а однажды только в деревне была – когда Данилушка погиб, – да и то меня оттуда выгнали.

– Потому что не знали тогда люди, какая вы на самом деле. А теперь мы им расскажем, с чьей помощью мы Кощея одолели, и тогда они вас с хлебом-солью в Патракеевке встречать будут.

А Галя Сидоровну за руку взяла:

– Я с тобой, бабушка, в ступе полечу – чтобы ты не вздумала назад повернуть.

Сидоровна от счастья даже всплакнула.

– А я-то? Я-то теперь как? – раздался вдруг голос Кощея.

«А про него-то мы и забыли!» – подумал Генка.

Кощей стоял на том месте, где еще недавно высился его роскошный трон, а теперь не было уже ничего, что напоминало бы о его былом могуществе и власти – только валялась на полу зеленая бархатная подушечка с иголками.

– Я-то теперь как? – растерянно повторил Кощей, и во взгляде его промелькнуло отчаяние.

Его бывшие друзья тут же наперебой начали предлагать:

– Казнить его!

– В темницу посадить!

– В лягушку превратить!

Даже Генке от таких слов стало тошно.

– Нет, – сказала Сидоровна, и все сразу замолчали, – пусть остается во дворце. Тот урок, который ребятишки ему сегодня преподнесли, надолго ему запомнится. Он теперь бессмертие свое потерял, а потому должен будет жить, на людей оглядываясь. А если за старые свои дела примется да начнет зло творить, так мигом какой-нибудь богатырь его на битву вызовет да голову ему снесет. И никакая игла ему тогда не поможет. Ему сейчас ко многому привыкать придется – даже слуги его от него уже отказались. А сам-то он, без колдовства, разве умеет что делать? Ему, наверно, и кашу самому себе не сварить. Ну, ничего, Кощеюшка, у тебя вон сколько сундуков да ларцов с золотом да бриллиантами накоплено – ты себе других слуг найти сможешь. Вот только если, как обещал, добрым не станешь, так друзей ты себе никогда не найдешь. Ну, да зачем я тебе всё это говорю? Ты, наверно, и сам уже всё понял.

Сказала и пошла прочь из дворца. А ребята пошли за ней следом. И гости Кощеевы тоже побрели по домам. Правда, не все. Некоторые с Кощеем остались – всё-таки он хоть бессмертным быть и перестал, а богатым остался.