Страшно прекрасен

Оскар зашел на кухню и плюхнулся на стул.

– Я голоден. Есть чего пожевать?

Нет, ну разве это не наглость? Ладно, ты родился с красивой рожей. Но это не дает тебе право вести себя так развязно! Как жаль, что не мог всего этого высказать вслух.

– А, – выпрямился принц. – Ты же вроде как плохо себя чувствуешь. Ладно, давай я что-нибудь приготовлю.

Я вытянул руку, мол, сиди. Только этого не хватало. Я и так еле выносил тот факт, что столь идеальное создание сидит на моей территории. А тут еще и заставлять его руки марать? Нет уж. Я приоткрыл окошко, чтобы было чем дышать. Фобия опять стала проявляться. Долго я не выдержу присутствие принца.

Я вытащил из холодильника вчерашний остаток борща. Соседи по комнате признали мою готовку наилучшей. Они решили это нелегкое дело взвалить на меня. Долго не сопротивлялся, особенно после их клятвы о том, что посуду мыть будут они. Клятву долго сдержать не удалось.

Я поставил перед Оскаром тарелку с горячим борщом. За какие-то считанные минуты он съел все без остатка. На его лице застыла блаженная улыбка. Я старался долго не смотреть, а то сердце начало подводить.

– Спасибо большое! Офигенно вкусный.

Похвала разогрела мою продрогшую душу. Я никогда не был прочь льстивых словечек в свой адрес.

– Ты со всеми такой? Ну, холодный и необщительный, – внезапно спросил он.

Я покачал головой. Зря. Ох, зря. Надо было кивнуть. Ибо Оскар бурно отреагировал.

– Как это нет? То есть, это со мной что-то не так? Ты так холоден со мной, потому что у тебя на меня зуб имеется? Или ты настолько у нас охрененно крутой, что я до твоего уровня не дотягиваю?

Он вскочил на ноги и подошел ко мне. Я инстинктивно шагнул назад. Оскар был разгневан. Я разнервничался, вспотел и вот-вот впаду в панику.

– Ты не в том положении, – продолжал принц, – чтобы игнорировать таких людей, как я.

Я в ужасе попятился назад. Спиной наткнулся на стену. Почему я не падаю в обморок? Он сейчас ох как пригодился!

– Почему опять молчишь? – выпытывал Оскар. – И хватит дрожать, будто испугался!

Вскоре я перестал его слышать. В ушах звенело, перед глазами все помутнело. Оскар не переставал что-то говорить. Так и хотел крикнуть ему, чтобы разул свои глаза. Он же имел дело с психически нездоровым человеком! Я завалился ему на плечо. Стало тихо. Наконец, принц замолчал. Он положил свои руки мне на плечи и отстранил от себя. Затем убрал мои волосы с лица.

– Ты бледнее обычного, – произнес он. А ко мне вернулась способность понимать речь. – Опять плохо?

Глядя ему в лицо, я понимал, что да, опять плохо. Опять не мог дышать. Я открыл рот и жадно втягивал воздух.

– Тебе… лучше…уйти…

– Как же я уйду и оставлю тебя в таком состоянии? – Оскар тоже побледнел. Он явно не знал, что делать. – Нужен пакет?

– Это… не…гипер…вен…тиляция…

– А что?

– Просто…уйди…

– Опять ты за свое! – рассердился Оскар.

Я вцепился в него, и, смело глядя ему в лицо, высказал на одном дыхании:

– Я боюсь красивых людей. А тебя в особенности.

– Что?

– Из-за тебя… мне плохо!

Настала тишина. Оскар вдруг захихикал.

– Ты издеваешься?

– Нет! – отчаянно воскликнул я. Будда, аллах, господи или кто там еще, дайте мне силы и терпения!

– Да как так-то? – все недоумевал юноша.

Дать бы ему пинка под зад! Только вот не смел. Вместо этого указал на входную дверь.

– Пожалуйста.

Оскар смотрел на меня, затем на дверь.

– То есть, выгоняешь меня?

Я кивнул. Он склонился надо мной. От того, что его глаза были слишком близки ко мне, я разнервничался еще сильнее. Вашу мать, где мой обморок?!

– Я отказы не принимаю, – процедил он. – Сегодня я уйду. Но это в последний раз.

Глава 5

– Авель. Эй, Авель! Проснись.

– Ммм…

– Вставай немедля, а то проспишь все к чертовой матери!

– Отстань.

– Сам же просил разбудить, в случае если будильник не поможет. А на сегодня ты вообще его не поставил!

Громкий голос моего соседа по комнате заставил меня спрятать голову под подушку. Тогда Степа не растерялся. Он стал вырывать из крепкой моей хватки мою спасительную подругу – подушку. Пришлось открыть глаза, и я чуть ли не завопил, когда увидел не выспавшуюся рожу соседа перед своими глазами. Испуг не мог скрыться от его глаз. Степа отошел и обиженно сказал:

– Сам ты тоже далеко не красавчик.

Я присел и протер заспанные глаза. Ночь, пропитанная страхами местных, но не моим, оказалась ужасной. Я, человек-ночи, который может только в это время открыто показать свое лицо на улице, ужаснулся. Заботливо укутывая мир лунной тьмой, на этот раз ночь меня обделила своим вниманием. Я не спал. Все потому, что как только закрывал глаза, передо мной мигом представало перекошенное красивое лицо Оскара. Это как насмотреться перед сном ужастиков и бояться после сомкнуть глаза. Чтобы вы понимали, ужастики я любил. И никогда после не боялся ночью сходить в туалет. А вздремнуть мне удалось, кажется, под утро.