Страшные истории Сандайла

В присутствии Джек девчонки вдруг кажутся мне самыми обыкновенными. Я замечаю, что у Эйжи, которая казалась мне такой красивой, слишком длинные передние зубы, а у Бетти жирная, с какими-то пятнами кожа. Ариэль, уходя, трет рукой локоть, и до меня вдруг доходит, что она вечно чешется.

Подруги пялятся на нас через плечо до последней минуты, пока я энергично не захлопываю у них перед носом дверь. Джек садится на кровать и гладит плед с узором из голубых бабочек.

– Ты не рассказала обо мне подругам, – говорит она.

– Я не настолько хорошо их знаю, чтобы откровенничать.

Из-за столь быстрого отстранения от них в душу чуть вонзается чувство вины, но приезд Джек все изменил. Какого черта мы вообще наставили в холле этих стаканчиков?

– Как ты здесь оказалась? – спрашиваю я, а сама думаю, каким бы образом вернуть ее обратно в Сандайл.

Она улыбается. Мы по-прежнему понимаем друг друга.

– Не переживай, Роб, домой я доберусь сама.

Я вспыхиваю и повторяю вопрос:

– Как ты здесь оказалась?

– Меня повезли в город к врачу, – отвечает она, – потом я пошла в туалет и вылезла в окно. Проще простого.

– От беспокойства за тебя они, наверное, с ума сходят.

Она пожимает плечами и отвечает:

– Я позвоню им, как только мы с тобой поговорим.

Это мне уже не нравится.

– О чем?

– Я хотела сообщить тебе лично, чтобы увидеть твое лицо. Наверное, я подумала, что тогда я поняла бы, как ко всему этому относиться.

Я опускаюсь рядом с ней на кровать. Мое сердце колотится холодными быстрыми ударами.

– Что ты хотела мне сказать?

– У меня будет ребенок, Роб, – говорит она. – Маленький Джек. Поэтому меня и повезли к врачу.

– Но это… ты уверена?

Я чувствую, как мир вокруг темнеет и доносится все тот же звук. В комнате нас не трое, как мне казалось, а четверо.

Она согласно кивает.

Когда я смотрю на ее изможденное лицо с черными глазами, в душу закрадывается страх. Она напоминает мне обитательницу подземного мира, выбравшуюся на поверхность.

– Ты же еще совсем юная.

– Мне точно столько же, сколько и тебе. Раньше ты считала себя достаточно взрослой.

– Так то раньше, – звучит мой ответ, – теперь я так уже не думаю.

– Думаешь, у меня ничего не получится?

– Джек, почему бы тебе не последовать моему примеру и не уехать оттуда? Зажить собственной жизнью подальше от Фэлкона и Мии.

– Ты используешь нужные слова, но в неправильном порядке, – говорит она. – Зеркало разбито, я принадлежу им, и никакой своей жизни у меня нет.

– Ты не можешь им принадлежать, – раздраженно бросаю я, вдруг вспоминая, какой всеобъемлющий и драматичный оборот рядом с ней принимает жизнь. Несколько секунд мы сидим в полном молчании.

– Так или иначе, я с ним уже порвала, – говорю я, – я так понимаю, ребенок от Ирвина?

– Я точно знаю, чего хочу, Роб… – говорит Джек, глядя на меня своими жуткими глазами, в которых стоят слезы. – Я хочу его оставить.

Я ничего не говорю и лишь пытаюсь вычленить хотя бы капельку здравого смысла из того оглушительного чувства, которое бушует в моей душе. И при этом стараюсь не обращать внимания на мысли, копошащиеся в самых ее закоулках – Джек опять меня догнала.

– Слушай, Роб, я так понимаю, у тебя теперь машина, – произносит Джек.

В моей голове проносится ужасная мысль.

– Так ты… так ты приехала сюда, чтобы я тебя подвезла?

Джек пожимает плечами и встает.

– Ладно, могу и автостопом доехать, не впервой.

– Сядь.

Ей прекрасно известно, что я этого не допущу.

– Ладно, что-нибудь придумаю.

В этот момент в холле слышится крик, и воздух доносит до нас запах медных монеток. Сначала я никак не могу сообразить, в чем, собственно, дело. Но это вернулись толпой с футбола наши соседки.

* * *

В конце концов я беру машину у Эйжи.

– Твоя сестра останется на ночь? – лучезарно спрашивает она. – Устроим для нее вечеринку с ночевкой?

Ее лицо лоснится маской из алоэ, на пижаме красуются кролики. По четвергам ей нравится часов в пять облачаться в пижаму и читать книжки о клубах нянь. Время от времени мы занимаемся этим на пару. Это весело.

– Она не может остаться, – говорю я, – ее кинул водитель, так что она бесится.

– У нее проблемы, да? До меня сразу дошло. Знаешь, иногда я такие вещи нутром чую. В смысле душевных расстройств. У нее внутри страшная тоска.

Насколько я понимаю, чтобы догадаться, что с Джек что-то не так, совсем не обязательно быть ясновидящей. Лицо Эйжи принимает озабоченное выражение, придающее ей сходство с маленькой косоглазой мышкой. В нем столько милосердия, что меня накрывает волна любви за то, что она такая добрая и нормальная.

– Да, у нее и правда проблемы, – говорю я. – Вообще-то, мне надо отвезти ее домой. Ты не могла бы…

– Возьми мою машину, – предлагает Эйжа, – надеюсь, с ней все будет хорошо.

Я с тоской представляю, как могла бы сейчас читать с ней книжки о клубах нянь и пить горячий шоколад, забравшись в уютную кровать.

– Спасибо, – говорю я, – ты лучшая.

А когда обнимаю ее, на моей щеке остается немного ее маски из алоэ. Но я не имею ничего против и увожу этот домашний аромат с собой в ночь.