Страшные твари в тёмном лесу (СИ)

Когда мы приехали в крепость, там уже все крепко спали. Да и меня саму успело укачать до ярких снов. О том, что всё, приехали, я поняла только по тому, что внезапно грузовик перестало трясти. Я вылезла из-под плаща наставника и подползла к бортику. Кто-то взял меня за талию и составил на землю. Кто - я не заметила в темноте. Рядом спрыгнул наставник.

В крепости царила полная темнота. Только немного светили звёзды. Удивительно, что они здесь есть. Во Льдах я по ним успела соскучиться: там вечные бури и марево скрывали всё, кроме лун.

Звёздного света хватило ровно настолько, чтобы увидеть отблески света на паре стеклянных окон. Наши спутники быстро разошлись, а больше людей я не почувствовала: и устала, и все уже давно спали. В этом Орден я прекрасно понимала и одобряла: в тёмное время суток всё двуногое должно крепко спать по своим кроватям. А если ему не спится, тут нужен специалист, который уложит его силой.

Нас довольно быстро поселили в гостевые комнаты. К моему удивлению, меня определили в отдельную комнату с душем, а не в каморку для слуг. Хотя это же Орден, у них слуг нет, если верить уставу. Так или иначе, отказываться я не стала, а поболтать перед сном нам никакие стены не помешают. Если они не стены Дома, конечно.

Утром мы проснулись поздно. Гораздо позже местных и тем более рассвета, хотя, как мне сказал наставник, сутки здесь длились почти тридцать стандартных часов, из которых ночь - десять. Неплохо, на самом деле. В обычных двадцатичасовых сутках мне всегда не хватало пары лишних часов.

Из комнат мы вышли ко второму завтраку, что симпатий в глазах местных нам не прибавило. К тому же по отголоскам мыслей я поняла, что вся крепость уже в курсе нашего присутствия. О том, что мы легли спать глубоко ночью никто, разумеется, не помнил. А вот поздний подъём немедленно сочли позорной изнеженностью. Орденцы, чтоб их. Пока мы шли в столовую, я очень надеялась, что наставник понял, какую ошибку совершил. В том, что он все эти гадости тоже слышит, я не сомневалась.

В столовой унижения продолжились. Нас сочли нахлебниками, когда мы получили завтрак, и высокомерными, брезгующими обществом хозяев зазнайками, когда сели подальше от всех.

"Прекрати их слушать!"

- Не могу! - огрызнулась я. - Ты же знаешь!

Наставник знал. Да, природа наделила меня невероятно чуткой к чужим разумам головой. Попади я в Дом Тишины в раннем детстве, стала бы великим мастером и ничуть не страдала бы от чужих мыслей. Но, увы, в раннем детстве я никуда не попала. Да и в позднем, наставник подобрал меня совершенно случайно, когда я сбежала из отчего дома... Но это уже совсем не застольная история. Хотя у нас в Доме мало у кого истории счастливые и мало кто попадает к нам в самые лучшие годы для начала обучения. Кто-то поздно просыпался, кто-то скрывался, кто-то не знал, а кого-то скрывали родители. Последнее, конечно, бывало не часто. Обычно скрывали только те, кто боялся даже не позора от "не такого ребёнка", а что его самого сочтут "не таким". Вот со мной так же было. А те, кому терять нечего, обычно долго не тянут. Убеждаются, что само точно не пойдёт, отправляют в Дом и забывают о проблеме.

Некоторые дураки, отучившись, пытались вернуться в семьи. Понятно, с каким результатом.

"Прекрати думать гадости, ты уже надоела!"

После завтрака наставника позвали к мастеру крепости. Я его видела по дороге в столовую: старый, но сохранивший прямую спину рыцарь перемещался по крепости в сопровождении свиты из нескольких человек, в которых я опознала мастера по оружию, мастера снабжения и мастера обучения. Последний являлся в крепости очень важной шишкой: кандидатов, моих сверстников и чуть младше, тут было полно. Полсотни, не меньше. Нашли место для тренировок, ничего не сказать. Глухой лес, единственная станция. Отличное место для зануд, чей устав запрещает им даже улыбаться.

Да, я передёргиваю, но пункт о том, что недопустимо смеяться сверх меры, у них есть. Некоторые толковали его самым жестким образом.

Наставник ушёл, ждать его в комнате не хотелось, и я решила, что от маленькой прогулки по крепости никому хуже не станет. Надо ли говорить, что я, как всегда, ошибалась?

В крепости было много учеников. В Ордене они назывались кандидатами - ребята лет четырнадцати-пятнадцати - и только готовились принести первые клятвы. Претендентами называли тех, кто уже прошёл первое посвящение и готовился стать рыцарем.

Звучит по-идиотски, знаю, ведь устав ордена требует посвящения независимо от возраста и умений претендента, лишь бы он отвечал высоким стандартам качества Ордена. И устав запрещал брать на подготовку детей и заниматься целенаправленным обучением с целью вступить в орденские ряды.

Но мало ли, что там написано, верно? Когда этот устав писался, а когда живём мы. Если они будут по старой памяти набирать себе достойных с дороги, то разорятся и вымрут, как другие, более принципиальные ордена.