Страсть дракона

- Я - выдумываю? Мне интересно, когда ты научился так искусно лгать матери!

Тевиш предпочел не услышать этого. Потому что он и в самом деле лгал. Он смотрел вовсе не на дочь, которая носилась, швыряя мячом. Его больше интересовал кое-кто другой. Кто-то, кто стоял у стены, неловко уворачиваясь от бросков Брюны.

Мелхола ферх Эйрем. Мелхола. Даже само имя ее звучало, как звон ручья. Это гораздо красивее, чем Брук. В этих краях ее назвали бы Брук - «ручей». Это коротко, глухо, совсем не похоже на песню. А ее имя можно было петь. Или молиться им. Или произносить его, когда страсть достигает пика. Тогда оно должно звучать особенно сладко. И чувствоваться, как мед на языке.

- Что ты собрался с ней делать? - спросила мать и как будто поймала во время кражи.

- С кем? - притворился непонимающим Тевиш.

- С Мелхолой, конечно же. Ведь ее так зовут? Глупое имя, все время выпадает из памяти.

- А что я должен с ней сделать? - Тевиш наклонился, разглядывая черноволосую макушку. Волосы блестящие, как шелк. Обычно Мелхола заплетала косу, но сейчас коса расплелась, и шелковистые даже на вид пряди стекали на плечи и спину. В них так и хотелось зарыться рукой, спутать, намотать на пальцы, потянуть на себя, чтобы увидеть запрокинутое лицо, глаза - серые, как море зимой, розовые губы...

- Тебе сколько лет, чтобы я тебе это объясняла?! - возмутилась мать. - С Ундисой ты у меня советов не спрашиваешь!

Тевишу стало смешно. И грустно. Раньше он не грустил весной. Раньше он, вообще, не обращал внимания, что там - весна, лето или промозглая осень.

- Ты порой такую ерунду болтаешь, - сказал он матери, - что кажется, и в самом деле с ума сошла.

- Проявляй уважение!.. - привычно обиделась она, но дракон слушал ее вполуха.

Мелхола увернулась от мяча, брошенного Брюной - шелковые волосы скользнули по спине блестящим покрывалом, тоненькая талия изогнулась. Тевиш стиснул зубы, призывая себя к благоразумию, но легче от призывов не стало. Это было сродни болезни, наваждению. Небеса жестоко шутят порой.

- .даже не знаю, когда это началось. - выговаривала ему мать.

Когда началось? Он точно знал, когда это началось. В тот самый миг, когда дурак Уилмор распахнул перед ним двери, желая похвастаться своим сокровищем.

Провидица! - говорил он.

Предсказывает будущее, как будто читает по книге!

Тевиш ждал увидеть полоумную старуху, а вместо этого ему навстречу поднялась богиня. Прикрытая лишь собственными волосами, с телом белым, как перламутровая раковина. Серые глаза - отчаянные, дерзкие. Серые и глубокие, как море. Она хотела умереть. И напропалую врала ему, чтобы он взбесился и прикончил ее там же. Хочет ли она умереть сейчас?

- .зачем было тащить сюда нищую девчонку? - вторгся в сознание недовольный голос матери. - Отправил бы ее в монастырь, замуж бы выдал. Зачем она здесь?

- Ей надо прийти в себя. С ней обращались, как с вещью. Невозможно требовать, чтобы она разом обо всем позабыла. Мне жаль ее.

- Дракону - жаль? Даже не смешно.

- Мать, когда я ее нашел, она сидела на цепи. Уилмор держал ее в башне, чтобы не сбежала

- прикованную и совершенно голую.

- Да неужели! - изумилась леди Фредегонда, но взгляд ее светлых глаз стал еще пристальнее, только Тевиш этого не заметил.

- Она хотела умереть. Пыталась вывести меня, чтобы я ее убил. Сказала, что станет причиной моей гибели.

- Что?! - мать сорвалась на визг. - Ее выпороть за это мало! Неблагодарная девчонка!

- Ты всерьез считаешь, что она способна меня погубить? - усмехнулся Тевиш. - Ты точно не сошла с ума? - он даже оглянулся на мать.

Она смотрела сурово, светлые глаза были, как льдинки.

- Человеку не под силу погубить дракона, - сказала она.

- Тогда будь спокойна.

- Но женщина - не человек, - добавила она многозначительно.

- Я - не мой отец, - ответил Тевиш и опять посмотрел вниз.

- Конечно, куда тебе до того чудовища, - фыркнула леди Фредегонда.

Она выжидательно замолчала, но сын не захотел отвечать. Подождав сколько -то, леди Фредегонда опять завела разговор:

- Мелхола ведь всё ещё девушка, - сказала она. - Несмотря на плен. Ведь так? Ты не ошибся?

- Так. Не ошибся.

Конечно, девушка. Разве драконья кровь может не почуять девственницу? Тевиш еле сдержал улыбку. Особенно - эту. От нее так и веяло солнечным жаром. Сильнее, чем от золота. Драконов греют девственницы и золото. Холодная драконья кровь жаждет чужого тепла. Но за такой человеческий огонь можно было без сожаления отдать всё золото мира. Чтобы хоть раз им погреться.

- Тогда не понимаю, что ты с ней возишься, - сердито сказала мать и спросила: - У тебя на нее какие-то планы?

- Хочу, чтобы она пришла в себя, - ответил Тевиш уклончиво. - Пусть поживет спокойно. Год, два...

- Два года? Так долго? Подумаешь - подержали в плену, - леди Фредегонда презрительно скривилась. - Женщина забывает даже насилие. А этой и забывать нечего. Какая нежная фиалка!

- Не обижай ее, - предостерег Тевиш.

- Кто-то станет обижать твою разлюбезную сироту, - огрызнулась старая леди. - Лучше скажи.