Страсть инкуба (СИ)

Он все прокручивал и прокручивал эти воспоминания… и неожиданно почувствовал, что зверь, в теле которого он был сейчас заточен, перестал испытывать сумасшедшее желание вгрызться в горло его Каэлина. Теперь он шумно принюхивался, закрыв пасть. Шейд ощутил, что хватка Каэлина слегка ослабла — вампир тоже заметил эту перемену. Продолжая смотреть ему в глаза, оборотень попытался наклониться к нему, стараясь глазами передать, что не желает напасть. Шейд думал, что Каэлин ему не позволит, но… Пальцы вампира хотя и не исчезли с его горла, но он все же дал ему наклониться еще ниже, позволил смертоносной пасти приблизиться к его собственному горлу. Не прерывая зрительного контакта, оборотень осторожно ткнулся носом в его шею, лизнул, почувствовав, как вздрогнуло под ним хрупкое, изящное тело, и негромко фыркнул. Он тоже узнал и признал этот запах.

Ликование и торжество охватило человеческое сознание. Шейд сам не понял, каким образом он это сделал, как остановил зверя, но… он, кажется, понял, каким образом им надо управлять. И поспешил завершить эффект от проделанной работы, чтобы запечатлеть этот факт в сознании зверя. Каэлина нельзя убивать!

«Моя пара!»

Ворча и недовольно фыркая, зверь потеснился и уступил человеку контроль над их телом. И в тот миг, когда Шейд наконец обрел контроль над телом зверя, он стал с ним единым целым.

Для каждого новорожденного оборотня этот миг очень важен. Миг единения. И если он не сможет обуздать своего зверя, то сойдет с ума. Видимо, зверь, разбуженный в Шейде, понял, что если убьет Каэлина, то человек сойдет с ума, и тогда они оба обречены на мучительную и долгую смерть от горечи, отчаяния, вины и ужаса. И этот запах… знакомый и родной, запах, возбуждающий саму звериную суть в Шейде даже тогда, когда он был обычным человеком, жгучее, опаляющее желание овладеть, присвоить, подчинить. И теперь это желание передалось и его зверю.

Пальцы Каэлина сами разжались, и он поспешно отполз прочь из-под громадной серой туши. Оборотень поднялся на ноги, мгновенно возвысившись над ним, и невольно вампир восхитился его красотой. Громадное мускулистое тело дышало силой и мощью, густая серая шерсть, на вид казавшаяся такой мягкой, манила запустить в нее пальцы. По правде говоря, Каэлин терпеть не мог зверей: ни кошек, ни собак, ни хомячков, ни оборотней. Но сейчас… Черт возьми, это был Шейд. И облик оборотня шел ему просто невероятно!

Взгляд золотисто-карих глаз прояснился. Шейд провел когтистыми пальцами по своей шее, словно все еще ощущая на ней смертельную хватку вампира, и недовольно зафыркал. Затем его взгляд устремился вниз, туда, где стоял Эллин. Каэлин медленно поднялся с пола и тоже посмотрел вниз, стараясь не упускать оборотня из поля зрения.

— Так, так, так. Непослушная собачка все же не усвоила мои уроки, — насмешливо произнес вампир. — Как жаль, а я уже приготовился насладиться зрелищем твоего растерзанного тела, Каэлин…

Звук его голоса, казалось, привел оборотня в бешенство, потому что Шейд глухо зарычал и весь подобрался, собираясь прыгнуть на него.

— Ты мерзкое насекомое, — прошипел Каэлин. — Я знаю, что ты мерзавец и трус, но никогда не думал, что ты опустишься до такого.

В ответ Эллин только расхохотался, запрокинув голову. Шейд зло зарычал, ощущая, как адреналин разливается по всему его большому и сильному телу. Теперь, наконец перехватив контроль, он в полной мере сумел насладиться собственной силой и мощью. И он рванул свое тело вперед, вспрыгивая на перила. А потом вниз, метя прямо в чуть подрагивающее белое горло Эллина.

Вцепиться. Разорвать. В клочья. Чтобы кровь хлынула в пасть, чтобы ощущать дрожащее тело под собой, чтобы оно билось в предсмертной судороге…

«Шейд!» — ментальный окрик Каэлина настиг его уже в прыжке, но было поздно.

Эллин не отшвырнул его к стене. В его руках неожиданно оказались три больших шприца, наполненных какой-то изумрудно-зеленой жидкостью, которые он и метнул в оборотня. Все три разом. Но Шейд каким-то невероятным для самого себя образом сумел увернуться, и шприцы осыпались на пол. Каэлин узнал украденный у него Рэмом артефакт Кровь Лесной Нимфы, что отзывала звериную сущность.

Шейд упал на пол и снова взвился в прыжке, стремясь впиться в горло своего врага. Тогда Эллин вскинул руку, и оборотень так и не достиг своей цели, просто зависнув в воздухе.

— С тобой я разберусь позже, а пока посмотри, как твой любовник подыхает от моих рук, — процедил Эллин, отшвырнув оборотня в сторону.

Шейд не мог пошевелить ни одной лапой и даже глазом моргнуть!

Рычание, раздавшееся с балкона, принадлежало уже Каэлину. Вампир перемахнул через перила и плавно приземлился на мраморный пол, застыв напротив Эллина.

— Тварь, — прошипел Владыка. Когда он злился, он всегда шипел, переставая контролировать свой голос.