========== Голод зверя ==========

Жизнь текла своим чередом, время летело незаметно. С того момента, как вампир Каэлин появился в жизни Шейда, прошло почти два месяца. Что Шейд мог сказать? Его любовник был вспыльчив, импульсивен, не терпел неповиновения и просто обожал кровь, как и все вампиры. А еще он был очень властным, стремился контролировать все и каждого, что очень часто причиняло Шейду большие неудобства. Он уже понял, что Каэлин — довольно крупная шишка, видел его помощника с жуткими черными глазами. Даже бывал у него дома. Как-то Дэмис приехал за ним и, без разговоров затащив в машину, отвез в особняк босса.

Шейд не мог разобраться в своих хаотичных чувствах. Каэлин ворвался в его жизнь так внезапно, и теперь стал практически ее центром. Без его разрешения Шейд не мог даже в туалет сходить! Вездесущий и всевидящий вампир контролировал каждый его шаг. Потому что Каэлин дю Шарм… был очень ревнивый вампир. Теперь Шейд не мог ходить по выходным в клуб с друзьями, все его звонки отслеживались, за каждый свой шаг он вынужден был отчитываться перед вампиром, причем он даже не успевал раскрыть рта, все его мысли были перед Каэлином как на ладони.

А когда Шейд узнал, что его любовник — еще и Владыка всех вампиров… то окончательно понял, что влип. Он не мог сказать, что его новый жизненный распорядок причинял ему такие уж сильные неудобства. Ведь, черт возьми, в постели Каэлин был богом, а Шейд умел находить плюсы в любой, даже самой безвыходной ситуации. И хотя Шейду ни разу не доводилось быть сверху, но он не жаловался. Его вампир был с ним порой нежен и мягок, словно ластящийся кот, а порой он был страстным и нетерпеливым. И каждый секс казался умопомрачительней и слаще предыдущего. Шейд охотно разрешал вампиру пить его кровь, и взамен Каэлин заботился о нем так, как не заботилась даже родная мать, вот честное слово! Вампир следил, чтобы Шейд правильно питался, и каждый день для него на столе лежало все, что его душа пожелает, разумеется, с одобрения самого Каэлина. Иногда вампиру хотелось попробовать чего-нибудь эдакого, и тогда ему приходилось есть, к примеру, омаров в сливочном соусе и запивать все это сладким белым вином. Страшно представить, что за гремучая смесь, но Каэлину нравилось, потому что тогда кровь Шейда становилась пряной и приобретала терпкий чарующий аромат. Шейд прекрасно понимал, что для вампира он просто игрушка, и Каэлин бросит его, как только ему надоест. Понимал, что не вызывает у того ничего, кроме похоти и жажды. Он практически был его личным каждодневным блюдом, но процесс поглощения крови приносил им обоим столько удовольствия, что Шейд не мог отказаться от этого, потому что привык, подсел на это, как наркотик. Но было и еще кое-что…

Кажется, он начал питать к вампиру чувства, которые его самого приводили в смятение. Разве можно заниматься с кем-то сексом и при этом ничего к нему не испытывать? Даже банальной привязанности или комфорта в его присутствии, хотя вряд ли в присутствии такого существа, как Каэлин дю Шарм, можно было испытывать комфорт. Однако Шейд ощущал удовлетворение, находясь рядом с ним — таким холодным и невозмутимым. В любом случае, он не был из тех людей, которые могут заниматься сексом просто так. Ему было легче избавиться от напряжения самому, посмотрев какое-нибудь порно, чем снять шлюху или, познакомившись в клубе с какой-нибудь девицей, провести с ней одну ночь. Шейд так не мог. Не мог он так и с Каэлином, даже понимая, что тот использует его: просто заниматься сексом без обязательств. Не такого склада человеком он был. И невозможно было убить чувство привязанности, даже не привязанности, а чего-то более глубокого, невероятно нежного и хрупкого, что начало зарождаться в душе и ярко вспыхивало каждый раз, когда он видел своего несносного, высокомерного, властного и вредного вампира. Он пытался прятать его от Каэлина, но разве можно скрыть что-то от существа, которое читает твои мысли?

Шейд очень медленно, постепенно узнавал вампира все лучше. Для него он не был Владыкой, как для других. Для него Каэлин дю Шарм был страстным и нежным, мягким и свирепым, ласковым и жестоким одновременно. Любовником. Но Шейд был уже достаточно взрослым человеком, чтобы четко разделять для себя: где кончается банальная похоть и начинаются чувства.