Страсти Евы

- Я подожду тут, пока ты не зайдешь в бар, - его голос звучит интимно тихо. - Завтра после ужина состоится прием в память о моей матушке, поэтому ужинать мы будем с тетей и… отцом. Веста ждет встречи с тобой. Ты ей понравилась. И еще… У меня будет просьба. Утром с Сашей я пришлю тебе платье. Для меня важно, чтобы ты была в нем.

Меня страшно интригует его заманчивое предложение:

- Хорошо, если платье не будет школьной формой для нимфетки.

Блуждая беспокойными глазами по моему лицу, Гавриил чутко и с долей поклонения изучает растопыренными пальцами очертания моих скул, линии подбородка, веки, нос, с фанатичной дотошностью гладя каждую черточку. Сейчас в нем есть что-то от гениального и немного безумного мастера - именно так выглядит трудившийся не покладая рук одержимый скульптор: сотворив шедевр, восхищается им ночи напролет, не ведая сна. Совершенно непонятно, как в таком прекрасном и пугающем мужчине может уживаться столько аспектов противоречий. Никогда в жизни я не встречала столь многогранной личности, к которой влечет до дрожи в коленях и в панике хочется бежать в другую галактику, чтобы спастись, пока еще не поздно. Такие сильные чувства, что даже страшно. Особенно страшно, что набирающая обороты неразбериха с нашей «формулой любви» засасывает меня все глубже и глубже на дно. Однажды наступит день, когда я просто-напросто захлебнусь эмоциональными переживаниями и утону в своем океане чувств. Равносильно физическому закону образовывающейся за тонущим кораблем воронки: чем ближе к ней находишься, тем меньше шанс на спасение. Во всяком случае, Гавриил в своем безумии медленно, но верно идет ко дну. Рано или поздно та же участь постигнет меня. Погибнем мы вместе или поодиночке - к тому моменту будет неважно.

- Заманчиво, детка, но не в этот раз, - после долгой паузы проникновенно шепчет в мой полуоткрытый рот Гавриил и запечатляет на моих губах короткий, но наполненный чувствами поцелуй с прикусыванием нижней губы. - Ты даже не представляешь, какая ты вкусная, Ева. Ты прекрасна. Изумительна. Заеду за тобой ровно в шесть. Будь готова. Я не терплю опозданий.

- Наслышана, - возвращаю я ему поцелуй, паря под облаками от каждого его слова и движения. - До завтра, Гавриил.

Уходя, я поплотнее закутываюсь в его пиджак, и вовсе не из-за холода - в нем еще теплится карма любимого мужчины. В отведенном месте для курения я замечаю распинающегося перед кучкой ребят здоровенного детину с носом-картошкой и развитием примата.

- Привет, Лолита, - по блатному затягивается сигаретой нахохлившийся Сидоров. - Не замерзла, конфетка? А то я могу… - на этих словах в его глазах застывает ужас приближающихся казней египетских.

- Моим словам, Сидоров, ты не внемлешь! - раздается позади яростное шипение Гавриила и, на мои плечи хозяйским жестом опускаются его руки. - Заруби себе на носу, Сидоров, если еще раз я увижу тебя с моей девочкой, утоплю в луже собственной крови. Ясно тебе?

Сидорову, кажется, поплохело.

- Э-э-э… яснее некуда, док, - трусливо жует он слова.

- В девять жду у себя с отчетом, - между делом вставляет Гавриил. - И только посмей снова прийти с недоработанным хилым экземпляром. На этот раз штрафовать не буду.

- Интим с Малышом Моджо? - обреченно уточняет Сидоров.

- Именно.

- Буду как штык, док.

«Кто бы мог подумать, что Сидоров работает на доктора Гробового».

- С начальством бедолаге «крупно повезло», - иронизирую я уже без свидетелей.

Мрачная тень ложится на лицо Гавриила.

- Коль скоро ты моя, то чтобы больше я вас вместе не видел. Я не делюсь тем, что принадлежит мне.

Он собственнически пристраивает руку на моем бедре и уводит меня за угол бара. Разрешите спросить, что это было? Неужто ревность?.. В сущности «ревность» часто путают с «чувством собственности». Мужчины - поголовно территориальные самцы. Что поделать, собственниками их создала Матушка-Природа.

- Чуть не забыла, - спохватываюсь я. - Кто такой Малыш Моджо?

Моя богатая фантазия в красках рисует обезображенных генетических мутантов из голливудских хорроров.

Сохраняя каменное выражение лица, Гавриил выдерживает драматическую паузу и произносит:

- Всему свое время, моя любопытная нимфетка.

- Неисправимый манипулятор! - восклицаю я, правда, немного оробев.

Ускоренным шагом мы одолеваем переулок, и на сходе с пешеходного мостика видим Дашу, раздосадованно поглядывающую на экран сотового телефона. В шаге от нее припаркована заведенная «Ауди». Мы огибаем другие раскиданные по булыжной мостовой автомобили и подходим к ней. Естественно, она высказывает все, что думает о моей загулявшей персоне. Мне ничего не остается, как раскрыть ей секрет отлучения на два часа «в уборную». Само собой, на одних нравоучениях Даша не останавливается. Под раздачу попадает и Гавриил. На него льются обвинения в применении гипноза в Выборге. Совершенно сраженный новостью, Гавриил не отрицает, что в тот день ездил в Выборг по делам, но в сержанта уж точно не перевоплощался.

Возможно, и так, но если неотразимым сержантом Гавриил не был, то… кто же тогда им был?