Страсти Евы

Я придвигаю к себе тазик и обмакиваю губку в умеренно горячую воду с антисептиком. Раз за разом я основательно смываю с торса Гавриила засохшие бурые пятна крови. Впервые мне предоставляется возможность касаться его развитой мускулатуры, и с первого же раза у меня появляется зависимость. На ощупь его кожа теплая и бархатистая. Под кожным покровом прощупываются стальные мышцы - результат изматывающих тренировок в спортзале. Со временем я полностью очищаю торс Гавриила от прилипших волокон бинтов и ватных тампонов, раскрывая под ними вытатуированного крылатого архангела с мечом и плетью. Исписанные древними письменами крылья набиты на правой стороне его грудных мышц и заходят на спину, плеть с острым наконечником вьется по руке до кисти.

- Ева, ты так смотришь на мою татуировку, что я в полном замешательстве, - никак не может определиться Гавриил.

- Оба «архангела Гавриила» мне очень нравятся.

- Оба «архангела Гавриила» очень рады твоему ответу.

Улыбаясь, я протираю его вымытое тело сухим полотенцем:

- Я видела, цепь сходит с твоей руки. Что за влияние?

- Влияние обороны. Татуировка носит характер некоторых видов оружия и сходит с руки от силы мысли. Сейчас я тебе продемонстрирую.

С куражом в глазах я жду демонстрации влияния обороны, и татуировка оживает - цепь, оплетающая руку Гавриила, как будто змея, начинает ползти по коже. Завороженная невероятным зрелищем, я робко дотрагиваюсь до непрерывно движущегося рисунка, но, к сожалению, поиграть с цепью мне не дают.

- А теперь, Ева, я буду трогать тебя, - целует меня в шею Гавриил, и его руки ловко проникают ко мне под пеньюар, где начинают свое великое путешествие по моему телу.

С упоением он обводит внешние и внутренние линии моих бедер, где-то заинтересовано замедляясь, где-то что-то внимательно ощупывая. Давным-давно я подметила у Гавриила осязательную аттракцию[7]. При любом удобном случае он прикасается ко мне. В большинстве своем его спонтанные неосознанные прикосновения не несут в себе эротического подтекста. Телесный контакт между нами для него скорее носит характер ментального общения. Наши соприкосновения ему жизненно необходимы, как своего рода лечебная терапия с мантрой, где на сеансах по обретению душевного покоя он входит в гармонию с собой. Совершенно очевидно, что первая мистерия на столе придумана им из расчетов единения его рук с моим телом. Начальные правила игры служили поводом дотронуться до меня, а не наоборот, как он преподнес на словах: «Тебе все так же хочется касаться меня, Ева?» Наши тела и души - единый полноценный организм, поодиночке каждый из нас недееспособен.

- Место моего сна - самое интимное пространство, - будто колыбельным напевом звучит приглушенный голос Гавриила. - До тебя ни одна женщина не имела доступ в мою спальню.

- О… - полусонно изумляюсь я.

Подушечкой большого пальца он поглаживает мои приоткрытые губы:

- Спальня - мой храм. Наш с тобой храм, Ева. На подсознательном уровне мне тебя всегда не хватало дома. Меня поражает, насколько правильно твое пребывание в имении. Я заметил это сразу же, как только ты вошла в гостиную. Все вокруг расцвело и преобразилось. Ты - ангел, несущий свет.

Растроганная, я преданно целую его в руку, которой он гладит мои губы. Гавриил убирает с моего лица завившиеся локоны и с нежным поцелуем тихонько шепчет:

- Спи спокойно, душа моя.

Часть II. Царствовал

Глава 13. Сжигая мосты

Ледяные лучи пурпурного заката поглощают дневной свет, погружая спальню в сумеречный мир затертых линий подвижного воображения. Длительность моего сна ориентировочно составляет двенадцать часов. За это время организм Гавриила, должно быть, полностью регенерировался. На свернутом листе бумаги ровным почерком, буковка к буковке, он вывел два предложения.

«Ева, любовь моя, жду тебя в мастерской.

Навеки твой, Гавриил».

С блаженной улыбкой на губах я запахиваю халатик и бреду в художественную мастерскую. По разветвленным коридорам замка скитается занятая обслуга, готовящая имение к празднованию Нового года. В нежилом крыле я слышу отдаленные тревожные коды органа со скрипками из композиции «Palladio» все того же непревзойденного Карла Дженкинса. Мы с Гавриилом его обожаем, но после вчерашних событий в Зоне № 1 мне чуть-чуть жутковато.