Страсти Евы

Для определения месторасположения «сапожного вора» я отрываю зеркало бокового вида и настраиваю себе обзор. В салоне пусто. По мере проникновения туда я накалываю стопы об усеянные всюду битые стекла. Однако о боли я забываю, когда отыскиваю среди разбросанных вещей и трупов айфон. Уже доползая обратно до люка, я явственно слышу в общем потоке автоматных очередей приближающийся в воздухе стрекот вертолета. До последнего сомневаясь в исправной работе слуха, я поднимаю голову. В небе, прямо над моим перевернутым «Эскалейдом», зависло пятнистое винтокрылое судно с вращающимися лопастями, предположительно, военного значения. Из раздвинутых створок фюзеляжа выбрасывается трос, и по нему скоростным спуском съезжает на землю десант. Кроме герметично закрепленной страховочной привязи на нем кепка с черепом и байкерские сапоги со шпорами.

«„Маньяк“ спешит на помощь!» - вылезают у меня глаза из орбит.

- Пошевеливайс-ся и надевай защиту, - картавым гавканьем приводит меня в движение фантом, вручая бронежилет с компонентом нижней страховочной стяжки. - Мне велено дос-ставить тебя к Вратам.

«„Серый кардинал“ - Герман Львович?! Отец заказал собственного сына?!» - в шоке я лихорадочно вдеваю руки в бронежилет, защелкиваю пояс и туго затягиваю пряжки ножных обхватов. По иронии судьбы из люка вылезает ручища «сапожного вора» и локтевым захватом сдавливает мое горло.

- Куда ты лезешь, упырь, - пускает ему пулю в голову фантом.

От непрекращающегося сражения нас защищает перевернутый «Эскалейд». С военной выучкой наемник заправляет петлю моей восьмерки в карабин на тросе. Срабатывает пружинистый щелчок. Он дает условный знак штурману вертолета, означающий готовность прорваться по воздуху сквозь ливень пуль.

- Не наделай в штаны, малютка Воронцова, - блещет он юмором и свойски подхватывает меня за ремень, распирающий мои голые ноги.

Лебедочный механизм вздергивает нас вверх. А-а! Диагональное положение тела побуждает меня скотчем прилипнуть к спине «Тарзана». Вихрем мы проносимся над макушками деревьев, оставляя позади баталию и звуки несущихся полицейских сирен. С воздуха открывается вид на залитый солнцем скалистый Кавказский хребет, заросший бескрайним лесным массивом. От высоты у меня спирает дыхание, а сердце с пульсом вертятся вокруг оси с той же частотой, что и лопасти вертолета вокруг винта. Ледяной ветер бьет по незащищенным участкам тела, пробирая меня до костей. Через минуту вертолет подлетает к готической каменной полусфере и лебедкой плавно опускает конец троса до земли.

- Отдавай казенное имущество и дуй, куда велено, - кивает фантом на Врата.

Пригревшись к теплому бронежилету, я без энтузиазма возвращаю защитное обмундирование и остаюсь стоять босиком в одном только платьишке на бретельках с трепыхающимся на ветру шифоновым шлейфом.

- Координаты-то помнишь, малютка Воронцова? - кривляется фантом, вставляя в золотые коронки сигарету. - Память-то, небос-сь, девичья.

- Тебе бы такую память, - огрызаюсь я.

Наемник вынимает из кармана спичечный коробок и чиркает спичкой о серную полоску.

- Потис-скаемся на прощание? - глумится он, пуская ровное никотиновое кольцо.

- Увидимся в аду, - отбриваю я его и смело шагаю навстречу живой материи. - «Резервация - Гиблые земли».

«На спичках изображена фамильная монограмма Моро! За маской „серого кардинала“ кроется Ламия!» - со своим омрачающим открытием я перемещаюсь в беспросветную топь региона вечной мерзлоты.

На гиблых землях царит мертвая тишь. Открытая местность по колориту схожа со скандинавской природой в позднюю осеннюю пору. Непроходимые тенистые трясины с мутной водой и порослями камышей услужливо стелются пред непобедимой армадой горной изгороди, пики которой обрублены кровавой небесной рекой. Вовлеченные в пожар багряного зарева ломти ребристых облаков осыпаются обугленным пеплом в пузырящиеся болота, словно низвергнутая в геенну огненную обгоревшая плоть поверженных воинов. Мир видится эпической битвой сынов Света против сыновей Тьмы.

Не давая впечатлительному воображению притянуть апокалипсические неприятности, я вывожу на дисплей айфона номер сохраненного абонента, но вместо ожидаемых гудков из динамика раздается голос оператора сотовой связи, возвещающий о том, что я нахожусь вне зоны доступа сети. Повторные попытки дозвона не приносят результатов. Я устаю испытывать нервы на прочность и присаживаюсь на облепленный поганками пень ольхи, решая преспокойненько подождать тиранов Гробовых тут. Благо климатические условия в заболоченной обители сфагновых мхов и спящих жаб радуют отсутствием снега и терпимым холодом.