Страсти Евы

«Мне хана!» - проносится мысль в голове, но дальше происходит странная вещь - меня словно кто-то ловит и мягко опускает на ноги. Не знаю, кто или что меня спасло, но я ему безмерно благодарна. Вся в мыле, я еще долго не могу отдышаться и поверить, что сумела выбраться живой из зловещего леса. Никогда в жизни я не испытывала столько радости при виде открытой местности. Пейзаж зеленой долины подобен раю. На просторах узкого обрывистого горного ущелья затеряна пойма бурлящей горной речки с проложенным через нее висячим мостиком. Первый признак цивилизации.

В развязке прощального заката червонное солнце закатывается за безграничный горизонт, застилая землю золотым покрывалом. Небеса на севере бурлят в трескучих раскатах грома. Из сердцевины мазутной тучи вырываются молнии. Бушующее мракобесие заглатывает вылинявший закат и повергает мир во мрак. Во время грозы в голых лугах находится нежелательно. Я механически поворачиваю голову туда, откуда недавно вышла, но как вкопанная замираю на половине движения…

Величайший Свидетель и Судья Злой Рок выносит смертельный приговор!

Сценарий проигрывался ранее… в том сне…

В пелене неисповедимого рабского ужаса я замедленно разворачиваюсь назад к ущелью, и мой пульс прерывается, сердце перестает стучать. Пришедшая за мной Смерть в лице Гавриила сотрясает ущелье громким выстрелом…

Глава 15. Смерть - только начало

События несколькими часами ранее

Когда я жил у озера,когда я был красивым,то был подобен лебедю.Я нищ, черен, и поруган, и болен!Слуга плюет на меня;я сгораю на погребальном костре:слуга теперь не служит мне.

Я нищ, черен, и поруган, и болен!Я нахожусь на плато,и не могу лететь дальше,я вижу голый песок:Я нищ, черен, и поруган, и болен!

«Ты болен, Гробовой… ты, черт возьми, проклят!» - в необоримом гневе я захлопываю дверь «Хаммера», избавляясь от больно режущих фраз канаты Карла Орфа. Однако зычно поющий хор с оравой пляшущих нот оркестра вылетает из аудиопроигрывателя вслед за мной и безбожно жалит в затылок напоминанием: «…Я сгораю на погребальном костре…» Подкожные инквизиторы ходят за мной тенью и нашептывают: «Гробовой, ты собственноручно вырыл могилу и похоронил себя в ней заживо!»

До сегодняшнего утра морящую мысль я бессердечно душил еще в зародыше, но с утра все пошло не так… Чудовищная ошибка породила ужасные последствия. Наяву я уже стою одной ногой в заложенном трупными отходами котловане и покорно шагнул бы в экскременты Тьмы другой, если бы не рингтон айфона.

«Старый ублюдок!» - что есть силы я всаживаю кулаком по первому попавшемуся под руку предмету - входная дверь придорожной шашлычной с жалобным скрипом обвисает на петлях.

- Какого дьявола ты срываешь мне планы?! - истерично кричит отец. - Ты окончательно спятил?!

- Упечешь меня в клинику для душевнобольных? - без намека на юмор отвечаю я, раздраженно отпихивая ногой мешающую проходу раздраконенную дверь.

- Не зарывайся, Гавриил! - ревет Герман. - Ты говоришь с отцом!

- Ты перестал им быть с тех самых пор, как убил мою мать!

Я чувствую в себе возродившуюся потребность сорвать злость. У меня прямо руки чешутся садануть кулаком по засаленному муляжу шашлыка, лыбящемуся мне соусным ртом. Увы, моим вандальным планам не дано осуществиться, их меняют приросшие к табуретам посетители закусочной. Для забытой богом забегаловки трапезничающих собралось на редкость многовато: группа дальнобойщиков, рассредоточенные по углам, одиночные водители и бесстрашный джигит в застиранной шляпе с нашивкой эталонного шашлыка.

- Эй ты, шкаф, руки за голову и лицом к стене! - выдвигает он смелое требование, потянувшись рукой к ружью под стойкой кассы. - Сюда уже едет полиция.

«Долбаный владелец долбаной шашлычной!» - чертыхаюсь я про себя, закатывая глаза. Скончаться в чертовой дыре с пробитым черепом - не такую вульгарную кончину я для себя представлял. По пути с кладбища я всего-то заскочил за выпивкой, чтобы утопить горе в вине.

- Парень, ты больной, что ли? - с опаской и недоумением таращится на меня джигит, предупредительно снимая ружье с предохранителя.

- Так заметно? - саркастично прищуриваюсь я.

- Псих вооружен! - как резанный, орет он вдруг на всю округу.

Долбаный владелец долбаной шашлычной приметил мой выглядывающий из борта пиджака пистолет. Я и словом обмолвиться не поспеваю, как он без предупреждения выстреливает в меня. Сквозная пуля пробивает мой левый бицепс, но очевидно же, что предназначалась сердцу.

- Сукин сын, ты, мать твою, зачем в меня выстрелил?! - сквозь зубы шиплю я, обхватывая продырявленную руку, из которой вовсю хлещет кровища.

Джигит в невозможной шляпе растерянно хлопает глазами, но продолжает держать меня на прицеле и вопить, словно потерпевший: