Страсти-мордасти

Дом этого мастера оказался расположен почти на окраине города и представлял собой старый особняк, слегка потерявший былую шикарность. Он был обнесен высоким кирпичным забором, как и большинство домов кавказцев.

Виктор притормозил у самых ворот и несколько раз просигналил. Через пару минут из калитки показалась кучерявая голова какого-то мальчика. Он молча посмотрел на нас и так же быстро, как и появился, исчез. Скорее всего, побежал докладывать взрослым.

Через пять минут нам открыли ворота, и мы смогли въехать внутрь. Там нас встретил мужчина весьма странной наружности. По нему трудно было определить, русский он или кавказец. Вроде бы черты лица все кавказские, но чересчур уж светловолос и сероглаз. Я поприветствовала мужчину и спросила:

– Где нам можно найти мастера, изготавливающего кинжалы? Нам дали этот адрес.

– Ну, я мастер, – пожирая меня взглядом, произнес мужчина, но потом взглянул на Виктора и, видно, приняв его за моего мужа, решил не рисковать и обратился к нему: – Что нужно изготовить?

Я прекрасно знала, что на Кавказе общаться с женщинами почти не принято, и если предстоит решить какой-то вопрос, то обычно это делается с мужчинами, а потому не обиделась на то, что меня проигнорировали.

Правда, от Виктора ожидать какого-то ответа было нелепо, но наш собеседник этого не знал, поэтому я попыталась все объяснить сама.

– Раз это вы, то мы бы хотели задать вам несколько вопросов, – громко произнесла я и попросила Виктора подать мне фотографии.

Мужчина подозрительно покосился на меня, видно, недоумевая, почему это я так вольно веду себя. Но потом, наверное, решил, что у нас, русских, свои законы.

– Вот посмотрите, пожалуйста, – протягивая мужчине фотографии, сказала я.

Кавказец взял снимки, повертел их в руках, пару раз покосился на нас, а потом сказал:

– Ну посмотрел, и что?

– Мы ищем того человека, кто мог бы его изготовить, а значит, и объяснить смысл этих вот букв, – пояснила я. – Дело все в том, что этим оружием был убит человек, и мы бы хотели найти того, кто это сделал.

– А, благородное дело, – заметил мужчина и даже послал мне свой восторженный взгляд.

Для них это ведь главное дело – отомстить за убийство, причем непременно кровью. Так что я могла рассчитывать на полное понимание с его стороны и помощь в сложившейся ситуации.

– Вы что-то можете нам сказать? – снова спросила я.

– Нет, вряд ли. Но думаю, что мой отец может, он раньше такие делал, – ответил мне кавказец и пригласил пройти в дом.

Я попросила Ромку, чтобы он побыл в машине, а сама с Виктором направилась вслед за мужчиной. Мы вошли в дом. Стены тут были не оклеены, а побелены, украшались на старинный манер – оружием, которое висело на стенах в ножнах. Виктор, как только увидел такое великолепие, даже рот открыл.

Меня же больше заинтриговал встроенный в стену камин. Естественно, что сейчас его использовали не для обогрева помещения, а для сушки различных даров природы: яблок, груш, винограда. Камин этот был довольно большим и сильно выпирающим вперед, так что на нем еще в ряд стояли различные глиняные вазы, чаши и бутылки. И все ручной работы – настоящий музей, одним словом.

– Подождите пока тут, я сейчас позову отца, – сказал нам мужчина и исчез в соседней комнате.

А из другой двери высунулась курчавая голова мальчишки. Я догадалась, что он сын кавказца. Правда, малыш был более черный, чем его отец.

– Не бойся, – слегка наклонившись и протянув руку вперед, произнесла я, надеясь таким образом заслужить расположение мальчишки.

Но тот только отрицательно покачал головой и моментально исчез. Вновь появился его отец, но уже не один, а со своим собственным родителем: старым, сгорбленным и совершенно седым старичком. Он первым делом довел его до кресла, усадил, а потом сказал, что мы хотим.

– Кинжал, говорите, – покряхтев минуты три, произнес старый мастер. – Ну-ка, я его посмотрю.

Я протянула старичку фотографии, но он их не взял. Зато взял его сын и сам протянул отцу.

«Ну надо же, какие мы брезгливые, можно подумать, что женщина и не человек вовсе, – немного обиделась я. – Интересно, что бы вы без нас вообще делали? Перерезали бы давно друг друга этими же самыми кинжалами, и все дела».

Тут я заметила, что старичок, рассматривающий фотографии, сильно напрягся, что могло значить, что он знает, чей это кинжал. Невольно напряглась и я, а Виктор продолжал блуждать взглядом по стенам, рассматривая оружие.

– Принеси очки, – обратился к сыну старик, даже не поворачивая головы. Тот, не мешкая ни минуты, подчинился.

«Вот это законы! Такое отношение к старикам достойно уважения», – подумала я, понимая, что сейчас, возможно, нам что-то удастся узнать про это орудие убийства.

Вернулся мужчина и протянул отцу очки. Тот трясущимися руками надел их и снова уткнулся носом в карточки. Я же едва сдерживала себя, чтобы не спросить: «Ну что там?»

Наконец, старичок коротко и ясно произнес:

– Эту вещь делал я.

Вот она, удача, обрадовалась я и, подойдя к старику поближе, попросила:

– Расскажите, пожалуйста, для кого вы его делали? Кто его заказал? Это очень важно.