Страсти по Фоме - книга 2

— Дракон, как показывает практика, средство от всех болезней, Док! — ригористично заявил Фома, привязывая шипящую тварь к реквизированной крестьянской повозке, на которой лежал Мэя.

— Вася, место! Лечить!..

Вася, покрутившись между колес, сделал большую кучу под повозкой и послушно лег. Свою зверскую морду с печальными надбровьями он положил на когтистую лапу, из-под обнажившейся верхней губы грозно заторчал будущий клык, а пока — смешной, остро искривленный шип.

— Мэя всегда хотела подружиться с драконом. Она мне рассказывала, что ей не давали этого делать, пугая всякими небылицами. Скажите, Мерил?..

Мерил, на безопасном расстоянии, подтвердил. К полудню у Мэи начался кризис. Монахи сидели вокруг повозки, на расстоянии поводка дракона, и отчитывали ее. Больше ничего не оставалось, все, что можно, было уже сделано Васей, Доктором и Мерилом.

Днем, с опозданием на два дня из-за обвала в горах, прибыл отряд гвардейцев Блейка. В пути Мэя хандрила и никак не хотела спать. Со слезами, она призналась Фоме, что не спит, потому что видит страшные сны. Просила снотворного. Сны были не то чтобы страшные, но… неприятные. Фома знал, какие и успокаивал тем, что скоро дворец, отдых, она все забудет и выиграет у него на бильярде.

Но Мэя просила истории.

— Какие? — дразнил ее Фома. — Не понимаю!..

Мэя порозовела…

— Ах, про любовь! — догадался он. — Про любовь, пожалуйста! У меня таких историй — детская библиотека. Вообще, все истории про любовь, ты не заметила?..

Мэя счастливо кивала. Ребенок. Невозможно было поверить, что эта девочка согласилась умереть, но не отказаться от него. «Как?» — удивлялся он.

— Прекрасно, я тебе расскажу историю про такую же любительницу историй, правда, она сама рассказывала их, на ночь, чтобы остаться в живых. Поэтому, обещай мне, что тоже выздоровеешь, хорошо?

Мэя сразу же пошла на поправку.

В Белом городе царило оживление. В связи с победой над Гимайей все ожидали каких-то улучшений в жизни: мира, спокойствия, сытости. Вялотекущая война с Салатеном уже не воспринималась, как что-то катастрофическое. Скоро мир! дышало все вокруг. На торговых площадях, у всех ворот в город и резиденцию, и просто на перекрестках толпился оживленный люд. Возобновилась торговля, часто слышался смех, забытое психофизиологическое отправление, появились даже детские игрушки, наряду с такими же забытыми товарами, как хорошие ткани, украшения, благовония. Откуда?.. Трофеи?.. На базарах звучали настраиваемые нехитрые музыкальные инструменты, но все это, конечно, тонуло в кучах хлама и ветхого скарба, выставленного на продажу, чтобы купить хлеб.

Появился даже бродячий театр с куклами и Фома, проезжая вместе с кортежем мимо него, вспомнил мастера Фэя. Может быть, он уже выздоровел и вернулся в город?.. Хотя нет, для этого у него было слишком мало времени. Зато он встретил на одной из базарных площадей мэтра и Однуху.

Мальчишка радостно бросился к Фоме, чего не скажешь о старике, который, помня их последнюю встречу, держался с неподражаемым достоинством и строгостью. Благодаря Однухе, в толпе узнали и графа, и народ, наслышанный о его чудодейности, обступил их кортеж, стараясь дотянуться хотя бы до его сапога.

— Чуда! — требовали торговцы и крестьяне, и от усердия и восторга богохульствовали, к ужасу сопровождавших монахов. — Чуда, спаситель!..

Откуда-то взялись, и в огромном количестве, нищие, увечные и блажные калеки, слепцы и трясуны, разбитые вдребезги паралитики и даже двухголовая корова на трех ногах, с выменем похожим на установку «град». В Фому полетели вещи тех, кто не мог подойти к нему из-за столпотворения и таким образом пытался причаститься графом дистанционно.

Если бы не отряд угрюмых гвардейцев, предусмотрительно высланный Блейком навстречу, Фому бы разорвали на части и развесили по углам своих изб и хором городской и приезжий люд столицы. Чуден народ в своих проявлениях, его любовь так же страшна, как и ярость, все сметает на своем пути. Как бы они, действительно, новую хронологию не завели, от Фомы, вспомнил граф предупреждение Доктора.

В замке была невероятная суета.

— В чем дело? — спросил Фома у Блейка. — Опять война?

— Банкет! — довольно хмыкнул тот. — Утром вернулся победоносный король.

— Банке-ет! — мечтательно протянул Фома. — Какая все-таки замечательная у вас страна, Блейк! Жил бы и жил здесь, по любому поводу дают поесть под музыку!..

— Мэя! — повернулся он к сияющей графине, которая могла уже ходить с посторонней помощью. — В нашем замке банкеты будут по случаю каждого дня, а то и чаще: я человек светский, более того, праздничный!

Он уже знал, по намекам Торка, встретившего его, что замок готовится к приему нового графа.

— Ты обещал мне историю о Джульетте.

— И ты уснешь?.. — Фома посмотрел на Мэю.

Она кивнула, как хорошая девочка.

— Ну хорошо! — сказал он, и начал:

— Две равно уважаемых семьи в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои и не хотят унять кровопролитья…