Страсти по-португальски

Его женитьба на очень близкой родственнице привела к тому, что из девяти детей супругов семеро, страдавшие эпилептическими припадками, скончались в раннем возрасте. Выжили только дочь Мария-Мануэла[16]

и сын Жуан-Мануэл (1537–1554). Хотя он не страдал эпилепсией, но зато болел сахарным диабетом. Его очень рано женили на дочери императора Карла V Хуане Австрийской, также приходившейся ему дважды двоюродной сестрой. Когда в возрасте 17 лет Жуан-Мануэл скончался, его жена была беременна и через две недели после смерти супруга родила сына Себастьяна, по прозвищу «Желанный» (1554–1578). Почти тотчас же после рождения ребенка его мать вызвал в Испанию брат, король Филипп II, дабы она выполняла обязанности регента во время его отсутствия, что Хуана и делала с большой разумностью, проявляя незаурядные способности. Она больше никогда не встретилась со своим сыном и лишь довольствовалась его портретами в разном возрасте. Через три года умер Жуан III, и крошечный Себастьян получил полное право на наследование трона.

Последний король династии Авиш

Началась нехорошая пора в истории Португалии. Регентом при малолетнем короле была объявлена его бабка, вдовствующая королева Катарина. Заморские владения Португалии требовали больших расходов на их содержание, ибо туда надо было завозить буквально все, а также большое количество солдат. За период великих географических открытий мужское население королевства уменьшилось на одну четверть. Для укрепления положения португальцев в колониях их обязывали жениться на представительницах коренного населения. Отсюда до сих пор в бывших португальских колониях можно порой встретить людей с виду типичной местной внешности, но с португальскими фамилиями. Видимо, из-за кручины португальских женщин по ушедшим в море любимым и краха надежд на их возвращение и возникло свойственное только этой нации «упоение тоской», нашедшее выражение в знаменитых проникнутых безнадежной скорбью народных песнях, так называемых фаду.

При малолетнем наследнике престола была назначена регентом его бабка Катарина, затем в 1652 году она передала регентство брату покойного, кардиналу Энрики. Хотя у Мануэла I было несколько сыновей, большинство из них предпочли стезю служения церкви и потому не имели потомства. Престолонаследие вновь оказалось под угрозой. Единственный из сыновей, ставший отважным воином, образец образованного человека, носитель изысканных манер, дон Луиш, герцог де Бежа, утверждал, что тайно заключил брак с плебейкой Виоланте Гомеш, по прозванию Пеликана[17]

* (безделушка). От сомнительного брака родился сын Антонио, ставший священником. Однако общество не признало законность этого отпрыска королевской крови; тем не менее, Антонио почти всю жизнь безуспешно боролся за право наследования короны.

Между тем для колоний Португалии настали тяжелые времена. Английские и голландские пираты безо всякого стеснения грабили и захватывали португальские торговые и военные суда. Осмелев, они начали нападать и на колонии, стараясь утвердить там свое господство. В 1557 году королем стал четырнадцатилетний Себастьян. Хотя его дед оговорил в своем завещании, что внук должен быть коронован в возрасте 20 лет, капризный и не терпевший никаких возражений подросток сумел настоять на своем. Он был чрезвычайно религиозен и рассматривал свою задачу как миссию утверждения христианства на завоеванных землях, обращения всех неверных и язычников в истинную веру и установления португальского господства. Его воспитатели придавали большое значение укоренению в молодом короле чувства патриотизма, дабы он не подпал под влияние Габсбургов, слишком близко породнившихся с королевской семьей и старавшихся распространить господство Испании на Португалию.

Себастьян даже и слышать не хотел о женитьбе, хотя были перспективы его союза с самыми завидными европейскими принцессами, например, Маргаритой Валуа, известной нам по романам Дюма как королева Марго. Кстати, против этого брака выступил испанский король Филипп II, считавший браки с португальскими монархами прерогативой исключительно династии Габсбургов. Но Себастьяна цепи Гименея не привлекали. Он в открытую порицал таких королей Португалии как Афонсу IV и Педру I, которые «не добавили ни дюйма к территории Португалии, но растратили себя в погоне за женщинами».