Страстный поцелуй лорда

— Случившееся глубоко ее ранило. Поверьте, в моей жизни все изменилось, когда вы появились в Редмиресе. Мне показалось, я снова могу дышать, будто развеялся туман, в котором я блуждал долгое время. Злоба терзала меня, это длилось слишком долго. Признаю, я был зол и на вашего отца, и на мою мать, но теперь здесь, в Лондоне, я понял, что пора всему положить конец. Мне безразлично, из какой вы семьи. Вы — самостоятельная личность, Джейн, в этом истина. Но вы правы, что никогда не станете частью этого мира, вам лучше вернуться в Нортумберленд.

Джейн встала и, подхватив платье, которое подшивала, прошла к дверям. Фрэнсис проводил ее взглядом, полным, как могло показаться, в равной степени и обиды, и сожаления. Как бы то ни было, на душе ее было еще легко, она поднималась по лестнице неспешно, вспоминая ощущения его губ на своих устах, отчетливо осознавая, что это именно то, чего она всегда будет желать и помнить.

Она оставила его заявление без ответа, так как не нашла подходящих слов, к тому же сама считала, что отъезд будет правильным поступком. С каждым днем она все сильнее влюблялась и решила, что это станет проблемой только в том случае, если она не запретит себе испытывать чувства, поэтому твердо вознамерилась не давать волю эмоциям, которые пробуждало появление рядом Фрэнсиса Рэндольфа. Джейн считала себя взрослой и наделенной здравым смыслом, а он подсказывал ей, что любые отношения с Фрэнсисом, выходящие за рамки существующих, станут катастрофическими.

На следующий день приглашенные для разговора Фрэнсисом Мириам и Джейн вошли в гостиную и сразу увидели стоящих в центре леди Рэндольф и сыновей. Эндрю сразу подошел к Мириам, провел ее к дивану, усадил, опустился рядом и взял за руку.

— Вы хотели нас видеть? — спросила Джейн.

Атмосфера в комнате была напряженной, что наводило на мысль о серьезном разговоре и заставляло нервничать. Она посмотрела на Фрэнсиса, надеясь на объяснения, но лицо его было непроницаемым.

— Садитесь и вы, Джейн, — сказал он. — У мамы есть сообщение для всех нас.

— Да, да, — тихо произнесла леди Рэндольф. — Я должна сообщить вам… Следовало сделать это давно, я все откладывала, но больше не могу.

Джейн внимательно посмотрела на женщину, та выглядела спокойной и собранной, но было очевидно, что внутри она трепещет. Эмоции переполняли ее, видимо, это и заставило перейти прямо к сути.

— Ваш отец не был повинен в том, что экипаж перевернулся. В тот момент его там даже не было. Коляской управляла я. Мы встретились с вашим отцом в Ньюкасле. Уильям, мой муж, был в отъезде, но вернулся рано. Он застал меня… И разумеется, был взбешен. Он увел меня, и мы уехали вместе, а Эдуард последовал за нами верхом. Он подъехал после аварии, когда наш экипаж уже съехал с дороги и перевернулся. Уильям получил серьезную травму головы и скончался мгновенно. Эдуард взял вину на себя. Уильям погиб по моей вине.

— Нет, мама, не говорите так. — Эндрю был потрясен услышанным. — Это был несчастный случай.

— Все случилось из-за меня, Эндрю. Я решилась на встречу, я управляла экипажем, чтобы сохранить произошедшее в тайне. Твой отец был в Ньюкасле, он проводил там много времени со своей любовницей. После таких свиданий он всегда возвращался поздно и в изрядном подпитии. К сожалению, в тот вечер он вернулся раньше обычного и выпил намного больше. Не найдя меня дома, он заподозрил, что я встречаюсь с Эдуардом, и в ярости отправился за мной. Мы встретились на улице, по дороге от одного дома к другому. Высокомерие всегда застило ему глаза, он не замечал ничего, кроме своих чувств. Не буду описывать в подробностях произошедшее потом, скажу лишь, что сцена была безобразной. Уильям привязал свою лошадь к моей коляске и заявил, что заставит Эдуарда заплатить за все. Потом случилась авария, Уильяма выбросило из экипажа на дорогу. Когда я подошла к нему, он был уже мертв. После этого я делала то, что велел Эдуард.

Джейн слушала, постепенно постигая смысл.

— Раз это был несчастный случай, не важно, кто управлял коляской. Отцу не стоило заходить так далеко и брать вину на себя.

— Он хотел уберечь меня, потому и не позволил признать себя виноватой перед всем обществом, тогда на мне было бы клеймо, что повлияло бы на моих сыновей. Эдуард совершил поистине благородный поступок.

— А я и Мириам? — спросила Джейн, не в силах скрыть досаду. — Мы были ему безразличны? Неужели никто не подумал, что будет с нами, когда станет известно об убийстве отцом вашего мужа? Как отец мог так с нами поступить? И вы позволили?

Леди Рэндольф посмотрела ей в глаза, по ним было видно, как много и долго она страдала.