Страстный поцелуй лорда

После раннего завтрака они сели в просторный, современный экипаж и покинули Редмирес. К счастью, погода была прекрасной, а воздух свежим. Эдуард Дейтон, довольный приближением к побережью, сидел рядом с леди Рэндольф, на нем были черный плащ и шляпа, низко надвинутая на лоб. Джейн устроилась напротив рядом с Фрэнсисом. Все пребывали в напряжении, ведь риск велик, экипаж в любом месте могли остановить для обыска. К счастью, кучер Рэндольфов был в округе человеком известным, завидев его издали, солдаты, скорее всего, пропустили бы их без задержки. Они совсем недавно проехали мимо небольшого отряда, к счастью, на них не обратили никакого внимания, таким образом, поездка до берега закончилась без происшествий.

В Саут-Блайте было тихо и безлюдно. Они прошли к гавани, где уже ожидал отхода небольшой корабль. Оставалось надеяться, что он быстро довезет путников до Гааги. Кучер принялся переносить багаж на борт, а четверо пассажиров стояли на берегу и молча за ним наблюдали. Джейн понимала, что настал момент прощания, которого она очень боялась. Увидит ли она отца снова? Вероятнее всего, нет. Капитан сообщил, что близится прилив, поэтому необходимо отплыть в течение получаса.

Эдуард Дейтон повернулся к Фрэнсису.

— Спасибо, лорд Рэндольф, — с чувством произнес он. — Я очень признателен вам за помощь и все предпринятые меры предосторожности. Я знаю, что никогда не смогу открыто приехать в Англию, но верю, что люди будут помнить о моем вкладе в борьбу и восстание. Я у вас в долгу, который, вероятно, никогда не смогу отдать.

— Я сделал то, что считал правильным, в том числе для Джейн. — Фрэнсис обнял жену и привлек к себе. — Вам потребовалось немало мужества для того, что вы сделали ради человека, которого хотели с гордостью назвать королем.

— Это еще не конец. Битва будет продолжена. — Эдуард посмотрел на дочь. — Прости меня, Джейн, но по-другому я не могу. Я прожил на свете шестьдесят лет, и моя самая большая печаль, что мои идеалы увели меня далеко от тебя и Мириам. Поверь, я говорю искренне. Будь я в силах, сделал бы все, чтобы загладить свою вину за невнимание и необдуманные поступки.

Джейн неотрывно смотрела в поблекшие с возрастом глаза отца и понимала, что тот говорит правду. Поцеловав, она долго глядела ему вслед. Им больше нечего было сказать друг ДРУГУ-

Леди Рэндольф обняла Джейн, отстранилась на расстояние вытянутой руки и взглянула на нее со всей серьезностью.

— Не волнуйтесь, Джейн, я буду заботиться о вашем отце.

— Я знаю, — прошептала та в ответ.

— Мы оба всегда мечтали быть вместе. Судьбой нам дан второй шанс обрести счастье, и мы намерены воспользоваться им в полной мере. Я непременно отправлю вам весточку из Гааги и обещаю писать часто, когда доберемся до Франции. Кто знает, возможно, однажды ты сможешь уговорить Фрэнсиса нас навестить. — Женщина улыбнулась, глаза ее сверкнули. — А мы с нетерпением будем ждать возможности повидаться с внуком.

Джейн кивнула, горло сдавило от рвущихся рыданий, не позволяя произнести даже слово.

На обратном пути в Редмирес они заехали в Корбридж проведать Бесси, которая жила теперь с сестрой и ее мужем. Пожар очень повлиял на бывшую экономку Беквита, словно отнял у нее несколько лет жизни, и отбил желание служить в поместье, хотя Джейн предупредила, что для нее всегда найдется место в Редмиресе, если она передумает.

После Корбриджа Джейн попросила Фрэнсиса отвести ее в Беквит. После той страшной ночи, когда огонь уничтожил особняк, она ни разу там не была. И вот она стоит и смотрит на то, что осталось от родного дома. Ничто, ни одна доска не осталась неповрежденной. Руины и зловещая тишина, почерневшие дымоходы, тянущиеся к небу. Все, некогда прекрасное, проходит через муки и умирает. Сейчас было трудно представить, каким здание было прежде, а ведь она любила Беквит всей душой, она здесь родилась, он был ее единственным домом. Боль пронзила сердце, стоило вспомнить ночь, когда она уехала отсюда, босая, в одной ночной сорочке.

Не сдержав эмоций, Джейн отвернулась. Надо справиться с собой, забыть о горестях прошлого и обратить взор в будущее, к новой жизни, которую она готовилась подарить миру. Она подошла к Фрэнсису, крепко обняла его, прижалась к груди, чувствуя, как сильные мужские руки обвивают ее, образуя будто защитный кокон, огораживающий от всех прошлых невзгод и боли. Боли от расставания с Мириам и отцом. В объятиях Фрэнсиса она погружалась в то сладостное состояние покоя, которое впервые ощутила в Лондоне. Она обрела счастье, о котором и мечтать не смела, и была рада, что не стала противиться высшей воле, позволила судьбе решать, какой будет ее, а теперь их совместная жизнь.

Фрэнсис приподнял ее лицо, пытливо посмотрел в глаза и вытер пальцем слезы со щеки.

— Ты плачешь. Скажи, Джейн, как ты себя чувствуешь?

— Это слезы счастья. И от осознания, что теперь все будет хорошо, самое плохое осталось в прошлом, призраки погребены под руинами.

Мужчина склонился и на мгновение коснулся ее губ.

— Ты права. Пора забыть прошлое и жить с надеждой на радостное и светлое будущее.