Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2

Как бы тяжело ни сказался на престиже средневековой имперской власти покаянный ход Генриха IV, особенно в отношениях с папством (согласно Энциклопедии Брокгауза, т. 4. Ман-гейм, 1987, с. 313; см. также Словарь средневековья II («Lexikon des Mittelalters II»). Мюнхен—Цюрих, 1983, столбец 1442), однако новейшие изыскания говорят по меньшей мере о тактической победе короля (см. Вильфред Гартман,

указ. соч., с. 89). И все же в значительно большем числе исторических сочинений, учебников и обобщающих трудов утверждается, что день Каноссы знаменовал собой не поражение короля и королевской власти, а «успех Генриха и политическое поражение папства» (Антон Майер-Пфангольц, указ. соч., с. 1 и след.). Покаянный ход в Каноссу в глазах Генриха представлялся лишь «дипломатической уловкой», считает Густав Шнюрер (Schn"urer) (Церковь и культура средневековья, H

(«Kirche und Kultur im Mittelalter» (т. l, 1924; т. 2, 1926; т. З, 1929)). Падерборн, 1926, с. 235), и имел целью разрушить планы врагов, разорвать союз Григория с немецкими князьями, избавлением от анафемы утвердить свою власть и спасти престол. Этой цели, пусть частично и на время, Генрих добился. «Тем не менее в политическом отношении выиграл здесь король» (Йозеф Лортц (Lortz), «История Церкви, рассмотренная в связи с историей идей» [в 2 томах. М.: Христианская Россия, 1999, т. 1 «Древность и средние века»] («Geschichte der Kirche f"ur die Oberstufe H"oherer Schulen II») 1930, c. 46), который «нанес папе большой политический урон»: (Алоиз Демпф (Dempf). Священная империя. Историография и философия государства в средневековье и эпоху политического Возрождения («Sacrum Imperium. Geschichtsschreibung und Staatsphilosophie des Mittelalters und der politischen Renaissance»). Мюнхен, 1929, с. 186). «Церковное покаяние хоть и означало тяжкое личное унижение короля, но в соответствии с духом того времени не несло в себе ничего зазорного. С точки зрения того, какое действие оно оказало, здесь можно скорее говорить о победе короля, нежели папы» (Функ-Бильмайер (Funk-Bihlmeyer).

История церкви («Kirchengeschichte II»). Падерборн, 1930, с. 105 и след.)· То, что король в Каноссе «своим личным преклонением, которое, однако, в тогдашнем восприятии никоим образом не задевало чести, отвоевал свободу действий» (Бернхард Шмайдлер (Schmeidler). Генрих Четвертый и его помощники в споре об инвеституре. Критические изыскания стиля и существа дела («Kaiser Heinrich der Vierte und seine Helfer im Investiturstreit. Stilkritische und sachkritische Untersuchungen»). Лейпциг, 1927, с. 375), похоже, при таком рассмотрении оказывается важным, если не единственно важным обстоятельством.

Такому пониманию соответствует и пояснительный текст к слову «Каносса» в [толковом словаре немецкого языка] Дуден

(Мангейм, 1983, с. 664): «Тяжело дающееся, но оправданное обстоятельствами крайнее самоуничижение». Но взвесим еще раз, какие последствия имел бы для Генриха IV отказ от покаяния. Возможно, это стоило бы ему престола, а папство еще более укрепило бы свою власть. Генрих IV оказался в положении более слабой стороны, и лучшим для него выходом был покаянный ход. Поэтому кажется несправедливым рассматривать «хождение в Каноссу» только как синоним «крайнего уничижения» (Энциклопедический словарь Мейера, т. 5. Мангейм, 1980, с. 303), не учитывая стратагемного обмена второстепенной по значимости потери уважения, т. е. самоуничижения, на существенно более важное политическое или иное приобретение. Очевидно, лишь третьестепенный, не требующий самоуничижения вопрос затрагивался при отклонении Пием IX кандидатуры [скомпрометировавшего себя выступлением на Ватиканском соборе и связями со старокатоликами] кардинала Гогенлоэ на пост немецкого посланника, когда 14 мая 1872 г. Бисмарк перед немецким рейхстагом произнес ставшие знаменитыми слова: «Мы в Каноссу не пойдем!» [и повел борьбу с католичеством].

34.21. Корявое дерево

«Все существа и растения при своем рождении нежны и слабы, а при гибели тверды и крепки», — заключает Лао-Цзы в Даодэцзин [гл. 76] и продолжает: «Твердое и крепкое — это то, что погибает, а нежное и слабое есть то, что начинает жить» [пер. Ян Хиншуиа]. Эту мысль развивает китайский философ Чжуан-цзы (ок. 369 — ок. 286):