Стратегии счастливых пар

Пять десятков лет совместно-раздельной семейно-неверной жизни, в которой они опирались на духовную силу друг друга, питались сходным миропониманием и сумели сохранить восхищение друг другом. Это были полвека радостного поклонения абсурду ради необузданной свободы и безграничной славы. Лукавили ли они? Играли ли они с миром в угоду созданным в общественном сознании виртуально призрачным образам эдакой величественно эпатажной, непредсказуемой пары, стоящей в стороне от всей Вселенной и упивающейся своими непостижимыми для остальных отношениями? Скорее всего, так оно и есть. Но правда заключается и в том, что их мировосприятие было искривленным с самого начала, словно они сами себя видели отраженными в кривом зеркале – даже не в зеркале, а в металлическом шаре, на котором изображения растекаются сюрреалистическими блинами. Они не были способны на обычное человеческое счастье в понимании среднего человека, но приспособили мир к себе, объединившись, нашли ему замену, близкий по форме эрзац вместо реального плода. Достойная ли это замена, не возьмется судить никто, но они и не претендовали на эталон счастья, они лишь раздвинули пределы восприятия его возможности.

Андрей Сахаров и Елена Боннэр

Ты – это я!

Жизнь продолжается. Мы вместе.

Андрей Сахаров – Елене Боннэр

Как в старой сказке, сошлись две половинки души, полное слияние, единение, отдача – во всем, от самого интимного до общемирового. Всегда хотелось самой себе сказать – так не бывает!..

Елена Боннэр

Андрей Сахаров и Елена Боннэр резко контрастировали с окружающим их миром. Едва ли не каждый шаг выдающегося физика-ядерщика, которого называли «патриархом водородной бомбы», и его жены-бунтовщицы неизменно вызывал бурный резонанс мирового уровня, сравнимый разве что с его знаменитым открытием. Сахаров и Боннэр подкупали чрезвычайной общественно-политической активностью, порой шокирующими способами борьбы, которые сделали их известными повсеместно на планете и доказали, что любой подвал безнадежности имеет окошко надежды. Беспримерная активность во имя служения идее свободы стала их общим полем самореализации и потому объединила навечно.

Обывателям они казались не от мира сего, представителями какого-то другого племени, свободно выросшего на необитаемом острове, а потом вдруг вырванного оттуда с корнями и помещенного в огромный стеклянный резервуар советского режима с его паучьими законами. Эти законы они смело отвергали, но, отвергая, стали походить на зверя, которого травят. В таком состоянии поддержка внутри сообщества единомышленников, и особенно внутри семьи, была им так же необходима, как кислородная подушка задыхающемуся больному. Семья становилась практически единственной спасительной средой, которая продлевала жизнь, вселяла надежду на то, что усилия спасения мира предприняты не зря, что борьба не тщетна, а человек способен на многое, если сумеет сосредоточиться.

Соединив свои судьбы, связав жизни в единый пучок, Сахаров и Боннэр создали связку, подобную альпинистской двойке, где при преодолении сложных горных склонов один неизменно страхует другого и берет на себя ответственность за спасение друга, иногда даже ценой собственной жизни. Именно так порой ставился вопрос в их жизни, в которой были и отвесные стены, и падения в пропасть, и гигантские, бездонные трещины. Они были нужны друг другу как две преданные друг другу души, что гораздо больше, чем объединившиеся для совместной жизни мужчина и женщина. Но такая форма единения в идеологическом союзе тем более интересна, поскольку двое увлечены одной мистической целью, смотрят на одну и ту же звезду, применяют для решения задач одинаковые формулы.

Идеологический брак