Стратегия непрямых действий

Сосредоточившись на этой проблеме, Гитлер тем самым отошел от ортодоксального направления мышления немецких военных теоретиков, которые на протяжении столетия главным считали сражение и вели за собой по тому же узкому пути военной теории большинство других стран. Признав авторитет прусского философа войны Клаузевица незыблемым, в этих странах, не раздумывая, проглотили его трудно перевариваемые афоризмы, такие как: "кровавое разрешение кризиса, стремление к уничтожению неприятельских вооруженных сил - первородный сын войны... лишь крупные бои общего характера дают крупные результаты... кровь всегда является их оплатой... мы и слышать не хотим о тех полководцах, которые будто бы побеждали без пролития человеческой крови". Клаузевиц отверг представление о том, что имеется искусный метод обезоружить и преодолеть сопротивление противника без большого кровопролития и это является настоящим проявлением военного искусства. Клаузевиц отбросил эту идею как порожденную воображением "филантропов". Он не учитывал того факта, что она могла быть продиктована просвещенным эгоизмом, желанием найти выгодный для нации выход, являющийся альтернативой бескомпромиссного решения. В результате учение Клаузевица, слепо воспринятое его учениками, побудило генералов искать боя (сражения) при первой представившейся возможности, вместо того чтобы предварительно создать для него благоприятную обстановку. Поэтому военное искусство в 1914-1918 гг. было сведено к процессу взаимного истребления людей.

Какими бы ограниченными ни были взгляды Гитлера, он, во нсяком случае, переступил эти общепринятые границы. Раушнинг так передает его слова: "Народ убивает только тогда, когда он не может достигнуть своей цели другим путем. Есть более широкая стратегия, вооруженная психологическим оружием. Зачем мне деморализовать противника военными средствами, если я смогу это сделать лучше и дешевле другим путем?.. Наша стратегия состоит в том, чтобы разгромить противника изнутри, завоевать противника, используя его самого".

В какой мере Гитлер дал новое направление и более широкое толкование немецкой военной доктрине, лучше всего можно видеть, сравнив его теорию с теорией генерала Людендорфа, возглавлявшего вооруженные силы Германии в Первую Мировую войну и бывшего сторонником Гитлера во время неудавшейся попытки захватить власть в Германии в 1923 г. с помощью "похода на Берлин".

После создания тоталитарного государства и размышлений н течение почти 20 лет над уроками прошлой войны Людендорф изложил свои выводы по вопросу о будущей "тотальной войне". Он начал с решительной атаки на теорию Клаузевица, которая была положена в основу немецкой военной доктрины в 1914 г. Людендорф считал, что ошибка немцев заключалась ие в том, что они зашли слишком далеко по пути неограниченного насилия, не обращая внимания на последствия, а в том, что они недостаточно энергично применяли насилие. Он критиковал Клаузевица за то, что последний придавал политике слишком большое значение. Для подтверждения этого он привел отрывок из Клаузевица, кончавшийся словами: "Политическое намерение является целью, война же только средством, а никогда нельзя мыслить средство без цели". С точки зрения Людендорфа это положение устарело. Принцип тотальной войны требовал, чтобы в военное время нация все свои усилия направляла на войну, а в мирное время - на подготовку следующей войны. Война являлась высшим выражением "воли нации к жизни", и поэтому политика должна быть подчинена интересам войны.

При чтении книги Людендорфа становится ясно, что основная разница между его теорией и теорией Клаузевица заключалась в том, что первый считал войну средством, не ставя перед собой конечной цели, если не считать этой целью превращение всей страны в вооруженный лагерь Такая точка зрения не яв лялась настолько новой, как, по-видимому, полагал сам Людендорф. Спарта пыталась придерживаться этого принципа и и конце концов погибла от подготовленного своими руками паралича. Преследуя цель подготовить страну к войне, создать нечто вроде сверх-Спарты, Людендорф ставил основной задачей обеспечить "физическое единство народа". Для этого он старался внедрить религию национализма, согласно которой все женщины должны были считать своим благороднейшим долгом рожать сыновей, которые "возьмут на себя бремя тотальной войны", а все мужчины - развивать свои способности для достижения этой же цели, т.е., короче говоря, размножать и размножаться для убоя. Другие позитивные мероприятия, которые Людендорф предлагал для обеспечения "физического единства", сводились не более как к древнему рецету подавлять всякого, кто может высказать или хотя бы придерживаться взглядов, идущих вразрез со взглядами верховного командования.