Зато Родерика не расстраивал затянувшийся простой. Свободное время он использовал на всю катушку, чуть ли не каждый день гуляя в клубах и снимая девочек. Иногда он снимал их и для Алекс с известной целью, иногда он даже приглашал Алекс "повеселиться" с ним, но в чём заключается веселье, когда все вокруг пьют, а ты не можешь, Алекс понимать отказывалась.
Наконец, Родерику позвонили и сообщили, что с завтрашнего дня начинается настоящее дело. На радостях он решил это отметить. Как его ни отговаривала Алекс, как ни уверяла, что с похмелья работать тяжело, Родерик всё равно потащился в клуб. После полуночи Алекс лично пришла вытаскивать его оттуда, что было нелегко, ибо Родерик после знатного веселья еле держался на ногах.
- Что ж ты, скот, столько пьешь? - понукала она его по дороге домой - у тебя, может горе какое-нибудь? Так ты расскажи, не стесняйся.
- Да, горе, - заплетающимся языком проурчал он. - А ты что думала, у тебя одной душевные муки после болонской резни?
Лишнее напоминание о переломном моменте в жизни не обрадовало Алекс. Ей только больше захотелось уколоть самого Родерика.
- А ты что думал, идя в разведку, ручки не запачкаешь, и всё время будешь при галстучке, эдаким белым воротничком?
- А я и есть белый воротничок, - пьяно усмехнулся он.
- А что ж тогда совесть не на месте? Не её ли сегодня заливал?
Родерик попытался что-то буркнуть, но Алекс не дала:
- Между прочим, это не ты, а я занимаюсь грязной работой. Это я по уши во всём этом, а не ты. Так что заткнись, иди домой и проспись.
Подставив плечо, чтоб помочь Родерику взобраться по лестнице, Алекс открыла квартиру, впихнула мужчину в коридор, а сама отправилась в свою комнату. За три месяца вынужденного соседства Алекс смертельно надоели загулы Родерика, тем более, что после них он никогда не мог спокойно лечь и заснуть. Нет, ему обязательно надо было выговориться. А слушать приходилось ей. Если раньше пьяные откровения сводились к стенаниям, какой Родерик умный и исполнительный, а начальство его не ценит, то сегодня разговор пошёл совсем в другом русле, когда он всё-таки пробрался в её комнату:
- Алекс, - подсев к ней совсем близко и, видимо, дыша перегаром, Родерик стал томно нашептывать, - ты, конечно, та еще стерва, но такая... такая... интересная женщина.
Когда он попытался её приобнять, Алекс скинула его руку со своего плеча:
- Иди уже спать, ловелас, - процедила она, с недовольством глядя ему в глаза. - Ты сказал, завтра у тебя встреча, так что пшёл отсюда.
- Ну, ты и грубиянка.
- А ты запойная козлина. Если завтра запорешь встречу, с тебя спустит шкуру не только начальство, но и я лично.
- Зачем такая строгая? - не унимался Родерик и уже тянул к Алекс обе руки.
Она отстранялась, лениво отбивалась от нежеланных объятий, но Родерик сопротивления будто и не замечал:
- Мы же уже одиннадцать лет вместе.
- Не вместе, а в одной упряжке. И убери от меня свои грабли.
- Чего ты такая нелюбезная? А может, с девочками ты не только кровь пьешь, а? Так я не хуже девочек. Ты попробуй, - и он попытался уткнуться лицом в шею Алекс, отчего та дернула плечом и задела его по носу.
- Я не пробую кровь с промилле.
- Да ладно - пьяненько захихикал Родерик, - ты же поняла, что попробовать... - сказал он и потянул руки к пуговицам на её кофте, но скоординировать движения пальцев не получилось, как и снять кофту с Алекс.
- У тебя всегда под градусом отказывает чувство самосохранения? - стальным голосом поинтересовалась она.
- Что такое? Я всегда собран, - мотнул головой Родерик и, наплевав на пуговицы, просунул одну руку под кофту, а другую уже не успел.
Терпение и учтивость кончились. Одним быстрым движением Алекс ударила Родерика кулаком в челюсть. Он повалился назад, слетел с кровати и растянулся на полу. Больше Родерик не двигался и ничего не говорил - будучи в отключке, он наверняка уже видел пьяные сны, которые поутру не вспомнит.
Алекс так и оставила его лежать на полу в своей комнате, а сама пошла в зал и всю ночь прощёлкала телеканалы, дабы зацепиться глазом хоть за один из них и убить время до утра. Через пару часов заслышав возню и тихий мат, она всё же заглянула в комнату, посмотреть как там Родерик - на полу он уже не лежал, а завернувшись в покрывало, скукожился на её кровати в позе эмбриона.
В семь утра Алекс вернулась в комнату и сдернула с Родерика плед:
- Вставай, пьяница, - командным голосом произнесла она, - собирайся на встречу.
Родерик заворочался, но глаз не открыл. Еще пять минут она трясла его за плечи, уговаривала, угрожала, в конце концов, надавала пощечин:
- Ты будешь вставать сукин сын, или нет!?
Родерик попытался подняться с кровати, опираясь на локти, при этом что-то бессвязно говоря и стеная одновременно. Через минуту словесной эквилибристики, у него получилась первая связная фраза:
- Стерва! - взвыл он, - ты же мне челюсть свернула!
Может, конечно, Алекс и не рассчитала удар, но не настолько же...
- Чего ты жалуешься, идиот, ты хоть помнишь, что вчера делал?
- Да пошла ты... - чуть ли не заплакал он, - как мне теперь встречаться с клиентом?