Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Мы здесь уже говорили о деньгах. Мы знаем из протоколов следствия, хотя вы и изменяли размер суммы, но всегда ясно говорили, что деньги находились у Челика. Я лично спросил вас, где находились деньги? Вы ответили, в доме, с Челиком. Тогда не было этой версии о том, что Челик прибыл на "Форде Таурусе" с оружием. А деньги? Где они были?

   Агджа долго молчал, опустив голову, и потом пробормотал:

   - Об этом не стоит говорить. Денег не было. - Не прошло и пяти секунд, как турок преобразился, вскочил с места и громко заявил. - Не могу дать других ответов, все ответы кончились. С сегодняшнего дня я ничего больше не скажу.

   Отец Матео растолковал его слова по-своему:

   - Он обращался не к суду.

   - А к кому? - не понял Ник Пэлем.

   - Вы заметили, как поменялась интонация? Почему не стоит говорить о деньгах? Ведь после этих слов он заговорил, но уже не с судьей. Это было похоже на публичное заявление.

   - Тем, кто сможет увидеть его по телевидению?

   - Скорее всего, так.

   Через два дня Ник Пэлем сообщил отцу Матео еще одну прелюбопытнейшую информацию.

   - Я вот не знал, а оказывается, сейчас в Риме идет суд над Супер-СИСМИ.

   - Какой еще Супер-СИСМИ? - не понял отец Матео.

   - Ну. как же. Италия ведь уникальная страна. Если сверхсекретной тайной властью здесь была или всё еще является ложа П-2, то сверхсекретной тайной спецслужбой за фасадом СИСМИ является Супер-СИСМИ. Вот сейчас на суде им вменяют и злоупотребление властью, и подготовку покушений, и крупные кражи, и подстрекательство против левых, когда теракты совершали ультраправые. Оказывается ещё пять лет назад Супер-СИСМИ собиралась вбросить в прессу, а потом довести до суда историю, что болгары заказали убийство Альдо Моро. Прямо как сейчас с папой. В общем, хорошая такая теневая спецслужба, которая не понятно, чьим интересам служит и действует за гранью закона. Фортвудсу и в жизни такое не снилось.

   Отец Матео хотел было сострить и спросить, уверен ли Пэлем, что Фортвудс не переплюнул Супер-СИСМИ, но тактично не стал этого говорить. А Пэлем продолжал:

   - Помните, позавчера Агджа сказал, что к нему в тюрьму приходил генерал Музумечи? Так вот, вчера Музумечи чуть ли не кричал на своём суде, что он Агджу никогда не видел, с Пандико никогда не говорил, что всё это провокация, а он сам невинно оболганный

   - Так Музумечи под следствием?

   - Как и Пацьенца. Правда, он в Штатах, и выдавать его оттуда, видимо, никто не собирается. Синдону ведь тоже пять лет не выдают. Хотя, кто знает, как сейчас пойдут дела. Я слышал, что прокурор республики готовится взять под контроль все три дела в судах - о покушении на папу, о Супер-СИСМИ и о мафии, чтобы выявить реальные связи между ними. Интересные должно быть его ожидают результаты.

   Прошло больше месяца с момента начала суда. На очередном заседании председатель поймал Агджу на противоречиях:

   - Так вы видели Росицу Антонову или нет?

   - Я никогда не был знаком с женой Антонова. Мы не встречались на его квартире. Я никогда там не был.

   - Как же вы смогли описать квартиру Антонова, если никогда там не были? Откуда вам известна тамошняя обстановка?

   - Из газет.

   Из каких, Агджа уточнить не смог, да и не мудрено. В прессе описанием квартир подозреваемых не занимаются - журналистам, как и читателям, это не интересно. Но видимо описание квартиры было, а откуда, наверное, знают ныне подследственные генерал Музумечи и Франческо Пацьенца.

   Через полтора месяца от начала суда на двадцать шестом его заседании, суд наконец, дал слово обвиняемому - Сергею Антонову.

   В своём обращении к суду он говорил спокойно и с достоинством стоя у микрофона почти неподвижно. Было заметно, как Антонов измучен, скорее морально, нежели физически. И всё же преисполненный скромности, он говорил:

   - Уважаемый господин председатель, господа присяжные заседатели, прежде хочу сказать, что перед вами стоит невиновный, оболганный человек. Много клеветы было произнесено в этом зале против моей родины, против меня и против нас, болгар. Убеждён, истина одна - я невиновен. Ничего не имею общего со всей этой невероятной историей, в которой меня обвиняют. Никогда я не видел, никогда не встречался с человеком, который меня обвиняет. Я убежден, люди разберутся в истине. Знаю, все обвинения против меня и моей страны являются фантастическими измышлениями, абсурдной клеветой. Убежден, в ходе настоящего процесса истина восторжествует и непременно наступит тот прекрасный день, когда я вернусь на родину, к своей семье и друзьям. Этого дня я жду с момента моего ареста.

   И вот, наконец, началась очная ставка, которую так долго ждали. Агджа убеждал суд, что знаком с Антоновым с ноября 1980 года, Антонов же отвечал, что Агджу не знает. Агджа говорил, что это Антонов привёз его к площади Святого Петра в день покушения, Антонов же отвечал, что в этот день был в офисе своей компании, и это могут подтвердить его коллеги. Агджа уверял всех, что бывал в доме Антонова, но ошибся в одном - сказал, что на окнах были жалюзи, как у соседей, а не шторы, как это было на самом деле.

   Очную ставку Агджа провалил с треском.