Страж. Дилогия

- Если родится здесь и будет проживать здесь, то нет. Если уйдем в Пограничье, то - без вариантов.

Алина замерла и до крови прокусила губу.

- То есть, допустим вариант, что ребенок будет жить в моем мире?

В ожидании ответа она вся напряглась.

- Пока ничего определенного сказать не могу. В последнее время ваш мир становится нестабильным, много прорывов, так что и здесь скоро будут жить Стражи.

Новость ошарашивала и одновременно утешала. Да и чего греха таить, на данный момент Алину мало интересовали прорывы, её заботила собственная судьба и судьба неродившегося малыша.

- Стражи в нашем мире... звучит угрожающе, - она попыталась улыбнуться. Улыбка вышла кривой.

- Ничего угрожающего нет. Или вы предпочтете, чтобы ваш мир погрузился в Хаос? Легко. Хватит пару месяцев, чтобы по вашим городам стали спокойно разгуливать некроманты, в воздухе летали магические огненные шары, маги полностью завладели всей инфраструктурой, а твари, порождения Тьмы, перекусывали вами же. Такой сюжет тебя устраивает?

Если бы Алина не жила десять дней в Пограничье, она бы сочла Германа сумасшедшим, а его слова бредом.

Но она всё видела...

Хотя и не должна была.

- Естественно, нет. О чем ты говоришь... Я люблю свой мир. И желаю ему процветания и безопасности. Но Стражи здесь... Это мощно.

Мужчина за спиной, услышав её последнюю ремарку, хмыкнул.

- Интересная у тебя трактовка.

Алина вторично прикусила нижнюю губу, не замечая боли.

- Герман.

Остановилась, не в состоянии продолжить.

- А ты?...

- Что я?

- Ты пришёл ко мне... искал меня, означает ли это...

И снова не договорила.

- Означает.

Жестко и без колебаний.

Алина покачала головой.

- Не понимаю. Всё равно не понимаю... Зачем тебе я? Ребенок, хорошо, с этим согласна. Я в плане деторождения консервативна и придерживаюсь мнения, что у малыша должны быть папа и мама, пусть даже если они и проживают врозь, - ей показалось или за спиной послышалось угрожающее рычание. Оборачиваться не стала. Струсила. - Но я и ты... здесь... Абсурд.

Сильные руки ощутимо сжали её плечи. Алина снова не услышала, как он подошёл. Сжали не до боли, но давая понять, что не отпустят, вздумай она вырываться.

- Ничего абсурдного нет. Я хочу тебя. И ты будешь со мной жить.

Раньше говорил «ублажать», сейчас - «жить». Прогресс на лицо?

- Жить вместе... А где? Эту квартиру я снимаю. Я приезжая и...

Ей снова не дали договорить. Да и, правда, зачем?

- Я уже купил квартиру. В соседнем районе. Тебя устроит?

Алина протяжно выдохнула. С ней явно что-то происходит. Она не успевает реагировать на его слова с последующими мгновенными действиями.

Соседний район считался элитным. Не хило.

- Не знаю.

Одна рука пробралась к шее и теперь нетерпеливо поглаживала её. Алине же казалось, что скажи она что-нибудь, идущее вразрез с его намерениями, как пальцы тотчас сожмутся сильнее. Веселая перспективка.

- Нечего тут и знать. Квартира большая, около ста пятидесяти метров, разместишься с комфортом.

Сто пятьдесят метров. Охренеть.

- Герман, подобная квартира стоит бешеных денег. Откуда они у тебя?

Всё-таки она оказалась права. Вопрос ему не понравился, и сразу же пальцы перестали ласкать, сжались, правда мгновенно отпустили. Видимо, Герман отчетливо осознавал, что запросто сломает ей шею. Не заметив.

- Ты очень наивная. Даже, несмотря на то, что побывала в Пограничье.

Сказал, толком ничего не объяснив.

- И?.. - Алина всё же решила докопаться до истины.

- В Пограничье не имеют столь высокой цены золото и прочая стеклянная хрень, за которую у вас дают сумасшедшие деньги.

Алина заломила брови. Это объясняет многое.

- То есть ты, оказывается, богат? - не подумав, брякнула она. За что сразу и поплатилась. - Ай!

Её развернули резко, бесцеремонно.

- Значит, тебя интересуют деньги, девочка?

Угольные глаза зло блеснули. Дыхание - обожгло. А тело пригвоздило её к подоконнику.

Алина, поморщилась, и попыталась оттолкнуть его, хотя бы чуть-чуть сдвинуть. Бесполезно.

- Отвечай!

- Прекрати, пожалуйста, на меня кричать. И зажимать! Мне, черт побери, больно, - прошипела Алина, пытаясь не испугаться его страшных глаз.

- Девочка, а ты уверена, что знаешь, что такое боль?

Ну, вот как с ним разговаривать? Как?! Алина готова была закричать от отчаяния. Или заплакать. Но вовремя вспомнила, что он ненавидит женские слезы.

- Не уверена. Не знаю, - безжизненно проговорила Алина, чувствуя, как сердце сжимают стальными клещами. -  И меня не интересуют твои деньги. Меня, в принципе, не интересуют чужие деньги.

Её ладони уперлись в его грудь. Подоконник ощутимо надавливал на поясницу.

Она ждала с некой обреченностью его ответа, понимая, что уже ничего хорошего не услышит.

Но Герман молчал. Стоял вплотную к ней и молчал.

Ничего не стала говорить и Алина. Смысл? Этот мужлан всё воспринимает буквально. Хотя нет, не так. Он переворачивает сказанное ей и трактует так, как ему выгодно это понимать. Хочет - разозлится. Хочет - пропустит мимо ушей. И не прислушался к ней. Ни разу.

Молчание начало давить едва ли не физически. Алина почувствовала, что ей не хватает воздуха.

- Ты снова бледная. Тебе нужен отдых. Пошли спать.