Страж фараона

Семен снова бросил взгляд на оранжево-желтые пески. В душе его ярость сражалась с печалью.

— Мы можем их догнать, — то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес он. — Они гонят скот и ведут девушек, а потому двигаются не слишком быстро.

— Мы можем их догнать, но не найти, господин, — угрюмо возразил Нехси. — Куда мы пойдем — в ту сторону, в эту или в другую? — Он показал на север, запад и юг. — Ветер заметает следы, а к тому же презренные темеху умеют их прятать… Клянусь Амоном, десяток из них идет сейчас позади стада и подметает песок древесными ветвями! Как мы их найдем?

Это было правдой, и потому Семен молчал, кусая губы. Ему, умевшему и знавшему так много, было трудно смириться с поражением, признать, что пустыня сильнее его. Но с очевидным не поспоришь!

Он повернулся к Тотнахту.

— Если я придумаю, как их найти, ты пойдешь со мной? Ты и другие поселенцы?

— Пойду! Все пойдут! Мы — пантеры! — Презрительно покосившись на Нехси, Тотнахт ударил себя в грудь кулаком. — Мы пойдем с тобой, господин, и вырвем их поганые сердца! Ты только приведи нас, куда надо!

— А ты, Нехси, пойдешь?

Знаменосец прятал глаза.

— Зачем, господин? Чтобы погибнуть, блуждая в песках? Мертвых ведь этим не воскресишь, свершившегося не изменишь… Зачем?

— Я объясню тебе, зачем, — сказал Семен, наливаясь злой кровью. — Всякий, свершивший грабеж и убийство, должен нести наказание. Кару, понимаешь? Разбойных главарей — удавить тетивами луков, воров — стегать, пока не посинеют, скот — вернуть… Кроме того, не брошу девушек. Они их сделают…

Он хотел сказать — рабынями, но такого слова в языке Та-Кем пока что не было. Понятие о рабстве возникнет позже, когда Тутмос, великий завоеватель и преступник, пригонит толпы невольников из Куша, Хару и Джахи, и, чтобы назвать этих людей, в Обеих Землях придумают нужные слова. Впрочем, их недостаток суть дела не менял.

— Они возьмут их на спальные циновки, — яростно прошипел Тотнахт. — Они заставят их рожать, и через двадцать разливов Хапи их сыновья будут красть дочерей, которых мне пошлет Амон! И моих антилоп! Моих журавлей и гусей! А я буду слишком стар, чтобы поднять копье и метнуть дротик! Ты понимаешь это, хуну неферу?

От такого оскорбления Нехси побледнел и оглянулся на своих солдат. Потом пробормотал, не глядя на Семена и бывшего копьеносца:

— Я повинуюсь твоей воле, господин… я пойду, и люди мои тоже… Но куда?

Наступила тишина, прерванная шелестом травы под сандалиями Техенны. Он подошел к Семену и, переминаясь с ноги на ногу, бросил на него вопросительный взгляд.

— Хочешь что-то сказать?

— Да, семер. Эти люди, — ливиец махнул в сторону мертвых разбойников, — пришли из оазиса Уит-Мехе. Они из племени Гибли… из моего племени. Я узнал троих — с одним мы даже стерегли коз в пустыне, когда были мальчишками. Давно… Не хватит пальцев рук и ног, чтобы пересчитать минувшие разливы.

Глаза Семена вспыхнули.

— Ты знаешь, где этот Уит-Мехе?

— Конечно, господин. Если идти отсюда, из страны Пиом, уложимся в пять дней… сначала — на закат солнца до Скалы Черепов, потом — четыре сехена к югу… Да, пять дней, если не помешает ветер.

— И ты готов нас проводить?

— Ты — мой господин!

Брови Техенны приподнялись, рот приоткрылся — казалось, вопрос поверг его в изумление. «Это он для меня ливиец, — подумал Семен, — но для себя самого и всех остальных — житель Та-Кем, мой воин и слуга. Я — его вождь, а его семья — Ако, Мерира и остальные мои домочадцы». Темеху в самом деле не считали себя единым народом, да и чувство принадлежности к племени было не столь уж глубоким, гораздо слабее, чем верность вождю. Разумеется, победоносному и сильному — неудачников ливийцы скармливали псам.

Техенна пригладил рыжие волосы, втянул носом воздух, поглядел на небо, на песчаные дюны.

— Большого ветра не будет… пока…

— Значит, можем выступать?

— Нет, господин. Ра высоко, а в пустыне зной даже в месяц фармути. Лучше идти по ночам. Нам будут нужны ослы, по меху с водой на каждых двух человек, пища и плотные накидки.

— Не мало ли воды? — усомнился Нехси.

— Нет. Я знаю источники, места для водопоя… Неужели ты думаешь, что Гибли угнал антилоп и коз, чтобы они передохли в пустыне?

— Но…

Семен стукнул кулаком о ладонь, прекращая споры.

— Готовьтесь! Вы слышали, что нужно! Тотнахт, собирай людей, Шедау пусть позаботится об ослах, воде и пище, а ты, Нехси, пошли людей в Хененсу — пусть привезут накидки, стрелы, дротики, запасные сандалии и не забудут веревки. Еще — большой кувшин с оливковым маслом и связку тростника. Сухого, чтобы хорошо горел.

— Зачем, господин?

— Костер разложим, финики будем жарить, — пообещал Семен, отвернулся и зашагал к трупам ливийцев — взглянуть на будущего противника.

* * *