Страж границ (СИ)

— Все, Андрей, время не ждет. Поторопись. — Яков Всеволодович махнул рукой, раздался приглушенный хлопок, и рядом с ним образовалась едва заметная брешь. — Давай скорее. Проход очень старый, я не пользовался им уже полвека. Может ненароком закрыться.

Я поспешил к учителю, и меня тут же захватил магический вихрь. В следующий миг мы уже оказались посреди огромного поля, поросшего молодыми деревьями. Солнце клонилось к горизонту, испуская последние лучи. Полнеба окутывал густой серый дым, сквозь который тускло мерцали первые звезды. Многочисленные трубы на горизонте непрестанно чадили, ясно говоря о том, что Норильск — город промышленный.

— И где же Темный? — поинтересовался я.

— Почти рядом: километров двадцать. Ничего страшного, воспользуемся Притяжением разрыва, — успокоил Яков Всеволодович и начал шептать текст заклинания.

Притяжение разрыва как раз таки предназначено для подобных случаев. Оно действует в радиусе до ста километров, в мгновение притягивая мага к месту межпространственного разлома. Его создали наши предшественники специально для стражей границ.

Заклинание сработало, и нас выбросило на новое место — на окраину какой-то деревеньки. Солнца уже видно не было, небо стало еще темнее. Первое, что предстало перед глазами — покосившиеся домишки, трактор без гусениц, стадо коров, перебегающее грязную дорогу. И редкие сельчане, застывшие на месте и глядящие куда-то вверх. Подняв голову, я понял — куда.

Метрах в пяти над землей по воздуху медленно плыло черное облако. В памяти сразу же воскресли воспоминания о моей первой встрече с Темным. Несомненно, сейчас передо мной был точно такой же дремоавец. Я застыл на месте, холодея от страха.

— Пошли скорее, пока он не натворил бед, — сказал Яков Всеволодович.

Ни глаз, ни ушей, ни других, доступных обычным смертным, органов чувств у Темных нет, но я остро ощутил, как дремоавец обратил на нас внимание. Он замер и начал медленно опускаться, грозясь накрыть нас своей чернотой.

— Защити нас, а я пока подготовлю Монтесинос.

Жуткое нервничая и стараясь успокоить себя, я начал нашептывать текст Купола света — заклинания, предназначенного исключительно для защиты от атак порождений тьмы. Дремоавец навис над нами черным пологом. Я развел руки в стороны — над головой сверкнула ослепительная вспышка и начала быстро растекаться над нашими головами и где-то в метре от нас резко сползла вниз. Мы оказались в овале света.

Темный отшатнулся, и мне даже показалось, что он испытал нечто вроде боли.

Наставник громко выкрикнул последние слова Монтесиноса, и я ощутил сильный выплеск магии, направленный на Темного. И тут же каким-то внутренним чувством осознал, что сейчас дремоавец ответит нам. Пространство мелко задрожало, ноги словно отделились от земли.

— Держи купол, — услышал я голос учителя.

В следующий миг произошло то, что я и ожидал. Я ощутил неимоверный натиск на волю, душу будто стиснули в кулаке, стараясь выжать из нее все капли. В ушах зазвенело, веки стали непроизвольно опускаться, а тело пробило слабостью. Энергия, вложенная в Купол света и заставляющая его не терять стабильность, таяла на глазах. Мысли, воспоминания, инстинкты — все словно замерло. Я едва понимал, что происходит.

— Не отпускай, Андрей! — пронеслось на задворках сознания. — Не отпус…

Купол света пару раз мигнул и иссяк. Облако тьмы, отдалившееся на метр, снова накрыло нас черным одеялом. Одна часть моего разума все еще пыталась сопротивляться чужеродной силе и перебирала все возможные заклинания, способные дать отпор Темному. Другая же — заставляла смириться с неизбежным. Что-то ожило в моей душе и закопошилось. Что-то такое, что уже давно находилось в симбиозе со мной. Я понял это внезапно, словно меня окатили из ушата.

Клуб тьмы устремился в мою сторону, и как тогда, три года назад, ударил точно в грудь. Мир отдалился, я вылетел из темного облака и принял грязную землю спиной. Впереди что-то сверкало, учитель кричал и сквернословил. И вдруг стало настолько тихо, что я подумал, что лишился слуха.

А потом Темный открыл видимый только ему портал и быстро растворился в воздухе, как утренний туман.

Превозмогая слабость, кряхтя и пыхтя от натуги, я приподнялся на локтях и поглядел на место стычки.

Яков Всеволодович лежал на боку, руки и ноги были неестественно вывернуты. Его тело исходило легким черным дымком, словно овеянное жутким ореолом. Наставник был повернут спиной ко мне, поэтому я не видел лица. От этого зрелища мной овладело леденящее чувство ужаса.

— Яков! — закричал я что есть сил и тут же закашлялся. В груди возникло такое ощущение, словно там пробили дыру.

Я немного отдышался и снова прокричал:

— Яков, вы как?

Учитель молчал.

Я пополз, как контуженый солдат. Перед глазами все плыло, ноги и руки слушались плохо, мышцы, как дряблые тряпки, едва сокращались.

— Яков, очнитесь! — Вместо крика вырвался натужный хрип. И снова приступ кашля.

Яков Всеволодович лежал, не подавая признаков жизни.

Чуть отдышавшись, я пополз снова. Расстояние в пять-шесть шагов далось мне с таким трудом, будто я пробежал километров десять.