Страж нации

— Это нам нужно помнить сегодня, когда под диктат из-за океана отказываются подписать российский закон о свободе вероисповедания, под предлогом того, что этот закон защищает якобы только интересы православных, мусульман, буддистов и иудеев. Принятый парламентом закон защищает Россию, тех, кто живет на территории России! И нас в этом отношении не должна волновать позиция американского Конгресса. У нас есть свои граждане, интересы, честь и достоинство которых являются безоговорочными приоритетом, кто бы и что бы ни говорил в Вашингтоне. Второй урок великого Шамиля в том, что жизнь и счастье соотечественников превыше личной власти.

Вновь буря, шквал рукоплесканий. Продолжаю:

— Действительно, Шамиль до самого конца своей земной жизни не покорился обстоятельствам. Он всегда делал осознанный выбор, опиравшийся на то, как складывалось развитие событий. И после Гуниба он подчеркнул и личным, и семейным примером то, что мы должны искать чрез диалог, через мирный путь решение всех наших проблем. Отсюда третий урок Шамиля — единственная реальная гарантия национального самосохранения и развития северокавказских народов, это их пребывание в составе России.

Ни одного хлопка! Хрупкая, чуть ли не звенящая тишина. Но спасибо, что никто и не шикнул. Где там она, группа чеченцев? Спешу говорить дальше:

— Для нас сегодня ключевым подходом, который, на мой взгляд, пронизывает проект Кавказской Декларации, является признание того факта, что Северный Кавказ, — это не некие «присоединенные» к России окраины, это — сама Россия. Кавказ, как и моя родная Сибирь, как и любой другой край, область, республика, — это неотъемлемая часть нашего единого государства, нашего единого Отечества, а жители Кавказа — неотъемлемая часть нашего единого народа. И вывод о том, что пребывание северокавказских народов в составе России — это важнейшая и по сути единственная реальная гарантия национального самосохранения и развития этих народов, этот вывод для нас сегодня является ключевым во всех практических делах.

Аудитория слушала, затаив дыхание, и я рискнул еще усилить сказанное:

— Конечно, нельзя упрощать, когда речь идет о великом и трагическом. Величие нации складывается из сочетания имен имама Шамиля и генерала А.П. Ермолова. За Шамилем мы всегда будем видеть борьбу горских народов за свободу, за право самим решать свою судьбу, за Ермоловым — неуклонную защиту государственных интересов России. Драма нации — в благотворном влиянии Русской цивилизации, обеспечивающей равнодостойное гармоничное развитие всех этносов, живущих в России, при кровавой захватнической внешней политике, объективно расширявшейся в тот период Российской империи.

Я не мог не осовременить свой исторический экскурс:

— Кавказская трагедия, и не только XIX века, — в насилии власти, создающей и одновременно уничтожающей единство многонационального народа России. Нельзя отождествлять действия власти на Кавказе с действиями или волей народа. Это разные вещи. Нельзя отождествлять и тот политический режим, который существует сегодня в нашем Отечестве, с позицией всего народа. Я имею в виду и то, что происходило в Чечне, и то, что происходит в других местах. Только осознав необходимость единения как в конкретных делах, так и в нашем созидании будущего, мы сумеем быть достойны великих предков.

Поддержав подготовленный инициаторами конгресса проект Кавказской Декларации, призвав жить, соединяя наследие разных эпох и равнодостойно относиться к прошлому, я закончил свое выступление.

По тому, каким громом аплодисментов меня провожали, я понял, что испытания не провалил.

Предоставив слово очередному гостю, Р.Г. Абдулатипов изумленно и с уважением стал меня рассматривать и, перегнувшись через сидевшего между нами министра культуры, спросил:

— Сергей Николаевич, как долго ты готовился и работал над текстом?

Ответу, что — пока шло начало заседания, он явно не поверил.

В перерыве десятки людей сочли нужным подойти и поблагодарить за выступление. Особенно был рад беседе с Р. Гамзатовым.

Великий горский поэт, увидев меня беседующим на крыльце с его земляками, подошел со словами:

— Сергей Николаевич, я тут только что появился, а мне все говорят, что я потерял полжизни, пропустив Вашу речь. Что Вы такого сказали, что весь народ гудит и только ее и обсуждает?

Познакомившись с Р. Гамзатовым за несколько лет до конгресса, в Союзе писателей России, я счел возможным уважительно пошутить:

— Расул Гамзатович, ради Вас я готов все сказанное повторить, но боюсь, и сам не вспомню, что от волнения наговорил.

— Не надо, не надо! Сказали, что покажут по нашему телевидению. А как, Сергей Николаевич, наш край? Наши горы? Как мой Дагестан?