Читаем Страж нации полностью

Действительно, нескольких парней из ПОРТОСА остановили и спецназовцы перетряхивали их необъятные туристические рюкзаки, не находя ничего, кроме одежды, сборников стихов и гигиенических принадлежностей. Я поручился за ребят и попросил их отпустить.

И тут я «попал».

— Смотри-ка, Бабурин.

— Точно!

— А ну-ка сам стой, руки за голову!

Для большего понимания двинули прикладом по ребрам и, вернув в подсобку, поставили спиной к стене. Одновременно стали выталкивать из подсобки всех, кто там еще находился, во внутренний двор.

Алексей Суслов, мой друг и официальный помощник, бросился за депутатами, крикнув, что Бабурина собираются расстрелять. Первым мне на помощь бросился В.Б. Исаков, заявив, как и надлежит интеллигентному человеку, решительный протест беззаконию. Уточнив, что он еще и депутат, ему тут же прикладом разбили очки, потом начали избивать прикладами и ногами.

Как по команде, избиение перекинулось на всю нашу колонну. Особенно доставалось депутатам и работникам милиции. Геннадия Александровича Данкова, моего заместителя по Комитету, бывшего начальника УВД Самарской области, обнаружив у него кроме удостоверения народного депутата еще и удостоверение генерал-майора МВД, ударив несколько раз прикладами, повалили на землю и стали пинать ногами со словами:

— Так ты еще и мент!

Всех — и мужчин, и женщин — погнали сквозь строй истеричных омоновцев, стараясь если не повалить, то уж ударить или толкнуть каждого побольнее.

Но всего этого я еще не знал, ожидая в душной подсобке решения своей участи. О моем задержании доложили кому-то по рации, получили приказ не церемониться и поставить к стенке.

Почему-то считается, что меня арестовали в 19.07. Я на часы не смотрел.

Два энтузиаста в бронежилетах, опробуя на моих ребрах по очереди прочность своих прикладов, стали спорить между собой за право расстрелять Бабурина.

Особенно их раздражало то, что я стою молча и спокойно жду.

— И чего ты, сука, молчишь?! Так ты, сука, еще и улыбаешься?!

Самому сейчас трудно объяснить, почему в тот момент был совершенно спокоен, улыбаясь бесновавшимся бойцам чуть ли не сочувственно. Они не были обкурены или пьяны — под впечатлением от чудовищности всего происходящего, от сообщения о гибели их товарища-офицера они были, по-видимому, в состоянии аффекта. Я их понимал и не винил.

Понимал я, что по всем законам жанра, как один из главных недругов Ельцина, под шум и горячку государственного переворота, должен быть физически устранен. Логично. Как всегда в истории.

Нет, я не вспомнил в те минуты всю свою жизнь. Но думал о своей семье, о жене Татьяне и наших с ней сыновьях. Меня согрела и укрепила мысль, что на мне род мой не пресечется.

А вот дальше — спасибо Ангелу-Хранителю!

Во-первых, мне помогли бетонные стены подсобного помещения: бойцы опасались рикошета, обсуждали между собой, не вывести ли меня для расстрела во внутренний двор.

Во-вторых, очень многие из стоявших в оцеплении, а потом и штурмующих, симпатизировали не Ельцину, а нам. Не случайно защитники Конституции не полегли все в здании парламента, несмотря на прямой приказ солдатам стрелять на поражение по каждому, кого те увидят в здании!

«Энтузиасты» отвлеклись на новых задержанных — молодого, коротко остриженного парня в спортивном трико, в котором они заподозрили переодетого солдата, и бородача в камуфляже. Когда «новеньких» поставили лицом к соседней стене, командир задержавшей меня группы тихим голосом отдал приказ двум другим спецназовцам вывести меня из подсобки и присоединить к «остальным».

Последнее, что я увидел, когда меня конвоировали наружу, это извивающийся под ударами возможный солдат и бородач, сползающий на землю после сопровождавшегося хрустом удара прикладом по позвоночнику.

Заставляя держать руки сцепленными на затылке, меня толкнули к освещенному слева входу в подъезд. Вдруг группа людей, стоявших чуть поодаль, у припаркованных машин, среди которых я узнал своего помощника Алексея, стала кричать:

— Сергей Николаевич, Сергей Николаевич! Не ходите туда!

Один из конвоиров дал раздраженно очередь из автомата в сторону кричавших, к счастью, никого не задев. Но я понял, что просто так кричать не станут, и решительно повернул в сторону этой группы. К моему удивлению, конвоиры не стали препятствовать, но и не позволили мне присоединиться к стоявшим там товарищам по несчастью. Провели мимо, и вскоре доставили во временное расположение их части.

Радостные крики «Бабурина задержали! Бабурина задержали!» меня вовсе не обрадовали. Вновь поставив меня к стенке, один из конвоиров пошел доложить. Вскоре среди окружившей меня толпы солдат показался командир.

Приказав всем отойти, он сам, напротив, приблизился ко мне и, наклонившись к уху, тихо спросил:

— Сергей Николаевич, вы помните Куликово поле?

С удивлением вспомнил осень 1992 года, когда в составе большой делегации русских писателей и художников, возглавляемой Вячеславом Клыковым, Валерием Николаевичем и Светланой Федоровной Ганичевыми, я побывал на Куликовом поле в дни 600-летия кончины преподобного Сергия Радонежского.

— Помню.

Перейти на страницу:

Все книги серии Служить России

Я горд, что русский генерал
Я горд, что русский генерал

Эта книга была задумана тогда, когда шла избирательная кампания по выборам президента России. Она должна была познакомить граждан страны с одним из кандидатов на высший государственный пост – генерал-полковником Леонидом Григорьевичем Ивашовым, с его биографией, взглядами, с его геополитической концепцией, с его мыслями о будущем, о том, как обустроить Россию, превратить ее не просто в процветающее государство, но в духовного лидера мира. Мира, зашедшего в тупик.Выборы позади, президентом страны стал В.В. Путин. Но книга генерала Ивашова, в которой автор размышляет об армии и реформах в ней, о безопасности и обороноспособности государства, о геополитике и положении России в мире, безусловно, будет востребована читателем, которому не безразличны судьбы Родины. Потому что в его словах – та правда, которую не говорят с экранов ТВ, которую не пишут ни официальные, ни так называемые «оппозиционные» либеральные СМИ. Правда, которая никого не может оставить равнодушным.

Леонид Григорьевич Ивашов

Военное дело
Страж нации
Страж нации

Когда речь идет о событиях, затрагивающих судьбы миллионов людей, то к человеческой забывчивости добавляется жгучее желание что-то задним числом поправить, изменить, приукрасить. «Никто так не врет, как очевидец», — сказал когда-то Наполеон и был прав. А при смене цивилизаций или политического строя монополию на написание истории всегда имеют победители, стремящиеся прикрыть свой, часто грязный и кровавый, путь искажением, а то и фальсификацией прошлого.Именно стремление сохранить для потомков многие реальные факты, важные поступки уже ушедших соратников и лежит в основе моего решения всё же составить субъективные очерки недавнего прошлого. Именно очерки, а не обстоятельные мемуары. Научные оценки недавних событий я уже неоднократно изложил в правовых и политических исследованиях, но, как показала жизнь, мой долг перед уже ушедшими, перед теми, кто поверил мне в 1988–1989 гг. и поддерживал меня в последующие десятилетия, — оставить для потомков и субъективное. Ту Правду, без которой останется не до конца понятой сама наша борьба за Родину, за Россию на рубеже XX–XXI веков.

Сергей Николаевич Бабурин

Публицистика
Преданность Вере и Отечеству
Преданность Вере и Отечеству

События 2014 года на Украине зажгли на нашем политическом небосводе яркие звезды новых героев, имена которых будут навечно вписаны в историю России XXI века. Среди них одно из самых известных — имя Натальи Поклонской, первого прокурора российского Крыма и активного сторонника воссоединения полуострова с Российским государством. Она по праву заняла почетное место среди народных представителей, став депутатом Государственной Думы Российской Федерации. Большую известность Наталья Владимировна приобрела, встав на защиту православных святынь русского народа. Ее бескомпромиссная борьба против выхода в прокат провокационного фильма «Матильда» не оставила равнодушными ни друзей, ни врагов и всколыхнули общественное мнение по всей стране.В этой книге собраны статьи, выступления и интервью, позволяющие читателю лучше узнать и оценить Наталью Поклонскую как юриста, политика, общественного деятеля и православного человека, не боящегося в любых условиях стоять на стороне истины и откровенно высказывать свое мнение.

Наталья Владимировна Поклонская

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное