Стражи миров

Валис — сутуловатый брюнет, худощавый и надменный, подозрительно рассматривал входящих в палатку гостей. Минот Крейс не вызвал в нём ощущения серьёзной опасности, как и его старший сын, добродушного вида увалень. А вот младший — нервно озирающийся, презрительно кривящий яркие губы на бледном, тонком лице — Валису категорически не понравился, и он больше не спускал с парня глаз.

Аарис держалась в тени и неохотно показалась только для взаимного представления, сохраняя на лице привычную маску ледяного равнодушия. Однако от неё не укрылось, какой неожиданно тёплой и искренней оказалась улыбка светловолосого гиганта — старшего из наследников Дома Крейс.

А Ликос совсем не случайно улыбнулся так широко, что свело скулы — от высокой некрасивой девушки веяло спокойствием и чистой радостью, старательно загнанной в самый дальний уголок души.

Нгард изящно, но с преувеличенным достоинством, почти высокомерно, поклонился всем представленным, но и только. Он нервничал, и сдерживать себя ему стоило больших усилий.

Все шестеро расположились за круглым столом с едой и напитками. Просторную палатку освещал парящий над столом шар с гори-огнём внутри.

Впервые за два столетия, если верить истории, Великие Маги Ариса собрались за одним столом, и никто не знал, с чего начать разговор.

Время тянулось за чередой осторожных, оценивающих вопросов и ответов. Молодые маги заскучали. Даже Аарис, всегда чрезвычайно внимательная, больше следила из-под приопущенных ресниц за Ликосом, чем прислушивалась к беседе Великих Магов. Молодой Крейс проявлял нетерпение более явно, чем его старший брат. Он нервно постукивал ногой, перебрасывая в пальцах хитрые узлы Осс. Валис, наблюдая за парнишкой, вынужден был признать, что тот, хоть и несдержан, но не глуп. Узлы он складывал в сложные мантры так лихо, как не смог бы, пожалуй, и опытный наставник.

Старший из детей Фресс первым понял, что они четверо только мешают своим отцам и Повелителям, и тут же отметил чуть заметный кивок Рего.

Два властителя Ариса, оставшись в палатке одни, не подобрались, как полагается противникам, а расслабились. За время трапезы каждый из них имел время и возможность оценить другого и сделать удивительные выводы. Общего в них было куда больше, чем каждый мог представить. А теперь их объединила ещё и общая проблема. Все карты были открыты и выложены на стол. Или почти все.

Расставались почти тепло. Ликос тронул Аарис за рукав при прощании, и она неожиданно вспыхнула, чего никто, по счастью, не заметил.

Глава 5

Беглецы

— Куда-куда? — переспросил девушку Огги, когда они, удалившись от таверны на несколько шумных кварталов, присели передохнуть. С высокого парапета открывался чудесный вид на длинные ряды пристаней, лес покачивающихся вразнобой мачт и волнующуюся зелень моря, уходящую за горизонт.

— Мне нужно попасть в Тан-Люрис, совсем ненадолго. Забрать одну вещицу у одного человека, а потом уже я двинусь на Север.

— Тан-Люрис отсюда не слишком далеко, конечно. Но с чего ты взяла, что сможешь в него войти? — Огги с сомнением оглядел неказисто одетую спутницу.

— О! Не беспокойся, меня там ждут, — соврала Чара, поёжившись внутренне. Она совершенно не умела использовать людей, и ей, ко всему прочему, это не нравилось. — А переодеться мне, конечно, надо, но вместо монет у меня есть только это… — Она разжала кулачок, в котором лежал небольшой камешек гори-огня, наделавший красных вмятин на ладони.

Брови Огастоса поползли вверх сами собой. Непростая девочка оказалась совсем уж непростой…

— Ладно. Деньги у меня есть. Оставь его пока, пригодится ещё, — прокашлявшись, выдал он. — Пойдём поищем, где тебя переодеть и приобрести кое-что в дорогу.

Спустя час Чару было не узнать. Бежевые брюки из тончайшей прохладной кожи морского змея, лёгкая широкая белая блуза, волнами играющая на горячем ветру, и мягкие ботиночки с позолоченными пряжками — так шикарно она не одевалась никогда. В ярко освещённой примерочной богатой лавки девушка аккуратно причесала волосы перед серебряным зеркалом и затянула кончик косы бежевой тесьмой, которую жирный хозяин лавки преподнёс ей в подарок. Там же Огги присмотрел для неё небольшую торбу из кожи, подходящей по цвету к брюкам. Тот же заплечный мешок, но гораздо прочнее и, конечно, приличнее её собственного. Он переоделся и сам, со вкусом, к которому Чара не привыкла у мужчин. Тёмно-синие брюки из той же кожи и бежевая рубаха, отлично сидящие на долговязой фигуре, только подчеркнули его и так несомненную принадлежность к господам этого мира.

Они ехали в добротном пассажирском фургоне, который неспешно тащила четвёрка крепких лошадей. Каждые три часа фургон останавливался у постоялых дворов. Пассажиры менялись, обедали, разминали ноги.