Стражи времени

Берия, рыча, как дикий зверь, потащил девушку в соседнюю комнату, оказавшуюся роскошной спальней. Посредине изысканно отделанной малахитом огромной комнаты стояла гигантская кровать, куда Лаврентий и бросил свою жертву. Ада, закрыв глаза, не сопротивлялась. Это ещё больше распалило наркома. Властными и сильными руками он схватил девушку за талию и перевернул её вниз лицом. Затем, сграбастав за плечи, поставил жертву на колени, уперев лицо Ады в ослепительную белизну простыней. Остервенело урча и царапая тело девушки, нарком властно и грубо делал своё дело. Ада, закусив губу и закрыв глаза, терпеливо ждала, когда закончится это грязное надругательство. Она едва не теряла сознание от боли и унижения. Каждое движение похотливого самца заставляло Аду содрогаться от отвращения. На столе назойливо звонил телефонный аппарат, но вошедший в раж Берия и не думал останавливаться. Ада, опершись на локти, дожидалась, когда любовный пыл наркома иссякнет. «Как искусен и умел в любовных ласках Густав, так груб и неуважителен этот похотливый скот», — думала Станская, испытывая всё более ощутимый рвотный позыв. Но к счастью, скоро всё закончилось. Толстяк, довольно хрюкнув и шлёпнув Аду по ягодицам, оттолкнул её от себя. Брезгливо взяв двумя пальцами алое платье, Берия небрежно бросил его девушке.

— Ну, кто лучше? Чекист или писака? — Берия стоял перед Адой уже одетый.

Она лишь едва слышно всхлипнула, слёзы текли по её лицу.

— Тэрпи, казак, атаманом станэшь! — Берия повернулся и вышел из спальни, бросив через плечо. — Жду за столом, красавица!

Ада подождав, когда за наркомом закроется дверь, стремительно вскочила с постели. «Бежать, немедленно бежать отсюда», — повторяла она, как заведённая. Быстро надев платье на голое тело, девушка остановилась в нерешительности. Больше одевать нечего. Красивое нижнее бельё, чулки, всё изодрано в клочья похотливым животным. Туфли и плащ остались в зале, где стоит накрытый на двоих стол. Ада взглянула на большие напольные часы. Изящно отделанные малахитом они мерно тикали, отсчитывая время. Почти час ночи! Ну, и куда прикажите идти в такое время, на чём добираться до дома? Ада решительно надела изорванное снизу платье и, как была босая, направилась в зал. За столом уже сидел Лаврентий Берия. Он улыбался, как ни в чём, ни бывало, разливая шампанское по фужерам. Станская подошла и уселась на предложенный ей стул.

— Лучезарная Ада! — Берия встал и поднял вверх свой фужер. — Разрешите выразить вам своё восхищение! Я просто сражён вашим блестящим выступлением. Я не высоколобый театральный критик, а простой зритель. А у нас, в СССР, артисты работают для простых зрителей! Для рабочих, колхозников, трудовой интеллигенции, людей в погонах, а вовсе не для эстетствующих придурков, которые окапались в руководстве вашего театра и держат таких балерин в мимансе.

Ада во все глаза смотрела на наркома, хлопая длинными ресницами.

— От кого в театре зависит ваше продвижение в примы? От худрука, от директора, главного режиссёра, главного балетмейстера? — Берия, чокнувшись с Адой фужером, выпил своё шампанское. — Ну же, госпожа Станская помогайте мне. Я не силён в вашей балетной иерархии.

— От заведующего постановочной частью.

— Кто таков?

— Мельский. Артур Моисеевич Мельский, — выпалила раскрасневшаяся от вина Ада.

— Ах, Мельский? — Берия криво усмехнулся, — Сейчас!

Нарком поднялся и подошёл к изящному столику, на котором стоял чёрный внушительных размеров, телефонный аппарат. Встав возле него, Берия по памяти набрал номер.

— Тимури, — обратился нарком к адъютанту, — как дела?

— Лаврентий Павлович, — голос секретаря был тревожен. — Звонил Дадуа, хотел срочно связаться с вами. Я дал ему номер телефона в особняке. Он говорит, что дело не терпит отлагательств.

— А! — Берия с досадой махнул рукой. — У Дадуа все дела не терпят отлагательств. Сейчас уже ночь, утром я сам свяжусь с Вахтангом, узнаю, что этот торопыга хочет мне сказать. Есть ещё, что-нибудь?

— Больше ничего, Лаврентий Павлович, — успокоил шефа Тимур.

— Тогда слушай меня внимательно, Тимури, — Берия пододвинул к себе стул и уселся. — Немедленно, слышишь, немедленно свяжись с Большим Театром, и узнай у дежурного домашний телефон Артура Моисеевича Мельского. Потом позвонишь сюда и продиктуешь этот телефон мне. Понял, Тимури?

— Так точно, Лаврентий Павлович! — гаркнул на другом конце провода помощник.

Берия вернулся к столу и наполнил фужеры вновь.

— Дорогая Ада! Я был настолько восхищён вашим зажигательным танцем, что нечаянно порвал вам платье и кое-какие мелкие предметы одежды. Простите меня, я очень увлёкся. Разрешите вручить вам маленький подарок, пусть он напоминает вам об этом волшебном вечере. — Берия подошёл к столу и, открыв верхний ящик, вынул маленькую бархатную коробочку, перегнувшись через стол, он положил её рядом с Адой.

Та взяла её в руки и, открыв, обомлела. Внутри лежало изысканное золотое кольцо, увенчанное крупным, чистой воды, бриллиантом.

— Это, это настоящее? — невольно вырвалось у Ады.