Стражи времени

Семён молча принял сложенный вчетверо лист бумаги. Через несколько минут автомобиль Зубарева отъехал от дома. Антон чувствовал себя намного лучше. Рассказав всё Бородину, он испытал огромное облегчение, на душе стало спокойнее. Даже освобождённая от повязки голова болела теперь гораздо меньше.

Добравшись до дачи, Антон осмотрелся. С первого взгляда было понятно, дом пуст. Войдя внутрь, Зубарев сразу заметил царивший в доме беспорядок. Все вещи были сдвинуты со своих мест. Посреди комнаты небрежно брошенный валялся огарок свечи, который Зубарев всегда зажигал, когда приезжал сюда в тёмное время суток. Споткнувшись о поваленный табурет, Антон пробрался на середину комнаты.

— Сергей! Ты где?! Я пришёл тебе помочь, — громко позвал Зубарев, — я Антон, хозяин дома, сослуживец Бородина. Меня прислал Семён.

— Я здесь, в подполе, — подал голос Воронцов. — Выпусти меня, Антон.

— Конечно, я сейчас, — Зубарев отодвинул тяжеленный сундук и спустился вниз, — я знаю, кто ты, Семён сообщил мне.

— Сколько времени? — прервал Антона Сергей. — Нужно торопиться к Дадуа, надо попытаться спасти его!

— Дадуа мёртв, уже почти сутки, — Антон старательно резал перочинным ножом прочные верёвки, которыми был связан Воронцов, — эк они тебя стреножили. Вставай, только осторожно.

Освободившись от пут, Сергей попытался подняться и, если бы не Антон, упал бы на пол. Зубарев успел подхватить его под руку.

— Ни рук, ни ног, не чувствую, — виновато пробормотал Воронцов.

Антон кое-как взвалил его себе на плечи и, кряхтя от натуги, потащил наверх из глубокого подпола. С большим трудом Зубарев донёс Сергея к стоящему у дома «форду» и помог забраться в кабину. Важность решаемой задачи придали Антону сил. Ещё недавно умиравший от дикой головной боли Зубарев, был сейчас почти здоров.

— Сейчас к тётке Семёна поедем, к Захаровне, отлежишься у неё малость, — пояснил Антон.

Только сейчас, находясь в машине, Воронцов рассмотрел огромную ссадину на лице Антона.

— Где ты так поранился? — спросил Сергей нового знакомого.

— На пожаре, здание наше на Лубянке горело, — нехотя ответил Зубарев.

— Странно, в архивах об этом пожаре не упоминается, — подумал про себя Сергей, а в слух спросил, — а Семён где? Я видел, как его арестовали.

— Семён на свободе. Скоро он с тобой свяжется. Я должен отвезти тебя к Захаровне, там он тебя и найдет. Ещё вопросы будут? — Антон на миг отвлёкся от дороги и бросил на Сергея недовольный взгляд.

— Будут, — Сергей сделал вид, что не заметил недовольство Зубарева, — Кто такой Мигун? И как ты узнал, что я на даче твоей нахожусь?

— Ну, ты и хват! — недобро усмехнулся Зубарев. — Только-только к нам прибыл, а уже всё знать хочешь. Бородин тебе всё объяснит, если нужным сочтёт, конечно. Я тебе одно скажу, я раньше заодно с Мигуном был.

— …………?

— Вот так бывает, дружище! МГБешник и уркаган в одной упряжке бегали. Жизнь, она, штука сложная, неизвестно, как к тебе повернётся, Сергей. Но теперь всё по-другому будет. Поможем мы тебе, не сомневайся даже!

Сергей с удивлением посмотрел на Антона, но ничего не сказал.

— Приехали, вон дом, где Захаровна обитает, — Антон указал забинтованной рукой на облезлый деревянный барак. — Дойдешь сам? Или проводить?

— Спасибо, самостоятельно доберусь, — Сергей выбрался из машины и побрёл к деревянному строению.

«Форд», рыкнув мотором, умчался прочь.

«Странный человек, этот Антон, — подумал Воронцов, — надломленный какой-то, противоречивый»

Глава 26. ЛЖЕ ГУСТАВ ЛЕНЦ. ДОКЛАД АГЕНТА «ЖИЗЕЛЬ». ПОЛКОВНИК ЯЗЕВ

Жизнь Ады Станской за последнее время сильно изменилась в лучшую сторону. «Надо же, всего один телефонный звонок всесильного Лаврентия Берии, и на меня, вчерашнюю бесперспективную артистку балетной массовки, устремились взгляды театрального руководства» — потрясённо думала Ада.

Документы на присвоение звания заслуженной артистки отправились по инстанциям, обещая в очень скором будущем вернуться назад с положительной резолюцией министра культуры страны. Театральная карьера тоже резко пошла вверх. Сразу две главные партии в новых постановках, шутка, ли? На горизонте замаячили гастроли за рубежом. Театр собирался показать несколько балетов в Соединенных Штатах Америки. Турне обещало иметь шумный успех, и театр готовился к выступлениям, как никогда серьёзно. Ада пропадала на репетициях день и ночь. Многое из того, что она раньше и не мыслила выполнить, стало получаться легко и непринуждённо. Упорный труд и стимул расти сделали своё дело.