Стражи времени

— Сразу видать, что ты, Воронцов, не здешний, — невесело усмехнулся Бородин. — У нас, кто при погонах, тот и следователь, беззаконие сплошное.

— Да, полный беспредел, — вздохнул Воронцов.

— Сергей, а как там у вас? — вдруг с надрывом спросил Семен. — Ужасно знать хочется. Неужто, поменялось всё?

— У нас как? — растерялся Сергей. — Да тоже бардака хватает. Советский Союз в 1991 году рухнул. Республики самостоятельность получили.

— Вот ведь как? — удивился Семен. — СССР рухнул, а сколько людей за страну погибло, войну какую сдюжили.

— Зато по навету больше не сажают. Свобода слова! Сталина раскритиковали. По телевизору баб голых показывают, — сбивчиво говорил Воронцов.

— А что такое телевизор? — не понял Бородин.

— Ах, да! — Сергей спохватился. — Телевизор — это такое устройство с экраном. По телевизору футбол можно смотреть и слушать, а не просто слушать, как по радио.

— Ну да? — не поверил Семен. — А как у вас футбол, Сергей? «Динамо» московское как играет?

— Да не особо блещет, — сказал правду Воронцов. — Теперь в наших командах иностранных игроков много.

— Это как же? — изумился Бородин.

— Ну, бразильцы, африканцы играют и в «Спартаке» и в «Динамо».

— Ну, ты говори, да не заговаривайся, — обиделся Семен. — В «Спартаке» — то поверю — бразильцев могли набрать. А «Динамо» — это, Сергей, чекистский клуб. Где же ты видал, чтобы негры чекистами были?

— Эх, Сеня, Сеня, многого ты не знаешь, но я тебе всё обязательно расскажу, — Сергей похлопал Бородина по плечу.

— А я тебе, Серега, помогу, обязательно помогу в твоём деле. Ты где остановился? — деловито спросил Семен.

— Да пока нигде, я чемоданчик на Белорусский вокзал в камеру хранения отнес и сразу к тебе пошел.

— Это хорошо, Сергей, — Семен взял со стола листок бумаги и что-то быстро начеркал на нем огрызком карандаша. — Это тётки моей адрес. Она недалеко от Белорусского вокзала живет. У неё комната большая, она тебе угол выделит. Я ей тут на листе пару строк написал. Скажи, что ты мой фронтовой друг, в Москву на работу устраиваться приехал.

— Понял, спасибо тебе, Сеня, — с чувством произнес Воронцов.

— Давай! До вечера. Сегодня в десять вечера встретимся у кинотеатра «Художественный». Знаешь, где это?

— Знаю, Семен, как не знать? Москвич ведь я, хоть и из будущего.

Мужчины попрощались. Сергей взглянул на свои часы. Изделие, первого часового завода 1940 года выпуска, показывало ровно шесть часов вечера. Воронцов вышел из подъезда и, не торопясь, пошёл по улице. Вдруг из-за угла дома на полном ходу вылетела блестящая чёрная машина. Сергей еле успел отскочить, чтоб не попасть под колёса автомобиля.

Из авто вышел стройный подполковник в форме МГБ и двое сержантов. Троица направилась в подъезд, откуда только что вышел Сергей.

Воронцов, предчувствуя недоброе, отошёл в тень раскидистого дерева, продолжая держать подъезд под наблюдением. Примерно через полчаса из подъезда вышел Семён Бородин, по бокам его конвоировали сержанты. Сзади шагал подполковник. Сейчас Сергей разглядел офицера получше, по-восточному чёткие, точёные черты лица, аккуратная щеточка усов. Он был очень похож на визиря с иллюстрации к книге о похождениях Хаджи Насреддина. Эту книжку Воронцову читал в детстве отец. «Визирь» помахивал пистолетом ТТ, время от времени толкая им Семёна. Семён, обреченно шедший, заложив руки за спину, не выдержал и повернулся назад.

— Убери ты ствол, Явлоев. Ты, что, меня боишься, что ли?

— Не разговаривать! — злобно прошипел Явлоев.

Усадив арестанта в «воронок», чекисты загрузились следом. «Почему такой честный мужик, как Бородин, продолжает служить в этом гадюшнике?» — спросил себя Сергей.

«Потому, что уйти из этого гадюшника по своей воле невозможно», — ответил он сам себе же.

Сергей побрёл к метро, размышляя над тем, что же делать дальше. «Бородин арестован, — думал Сергей. — Как знать, как скоро он выйдет на свободу?»

В том, что Семёна должны отпустить, Воронцов не сомневался, четко помня о сведениях, которые его друг Валов получил от Оксаны Караваевой. Девушка, помнится, упоминала о внутриведомственных распрях в стане чекистов. А вот что делать с Дадуа, как уберечь его от верной гибели?

Сергей неторопливо шагал к метро. Несмотря на вечерний час, на улицах Москвы было дольно людно. Тёплые майские вечера в послевоенной столице приятно удивили Воронцова. Центр города и тихие улочки, выходящие к Красной площади оккупировала молодежь. Влюбленные парочки, озорные группки студентов, более солидная рабочая публика, все бурлило, смеялось, и мирно соседствовало друг с другом.

Несколько блюстителей порядка в красивых белых кителях спокойно покуривали, стоя в стороне от пёстрого людского потока. Одеты москвичи были бедновато. Женщины — в простеньких платьицах, у мужчин самым популярным костюмом оставалась военная форма. Лишь совсем молодые ребята щеголяли в фасонистых толстовках с отложным воротником. На подходе к станции метро работали лотки по продаже пирожков, мороженого, шипучей газированной воды. Заведения, торгующие алкогольными напитками и пивом, были открыты. Но пьяных вокруг не наблюдалось.