Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли

Юлька полезла за конфетами, настраиваясь сменить тему. Хотя прежняя себя ещё не исчерпала. Кирилл себя вёл очень подозрительно. Будто слегка чокнулся. И норовил как бы так… примазаться к их проблеме. Провожать поехал, хотя мог кому-то поручить, а не срываться в ущерб бизнесу. Бурную деятельность развёл, как полноценный участник драмы. Хорошо, если у неё приступ паранойи. А если нет?

Однако тему сменить надо — решила она, косясь на Кирилла. Ибо продолжение прежней упрётся в насмешки и отфутболивание — к бабке не ходи.

— Слушай, а далеко этот Кеуль? — разворачивая трюфель, максимально простодушно поинтересовалась она.

Ящерка вновь активизировалась: вытянула шею, вперившись в Кирилла изматывающе пристальным взглядом.

— До Братска где-то шестьсот километров, — принял он предложенную нейтральную тему. — Дальше до кольца, откуда уходит дорога на Усть-Илимск, ещё около тридцати. И двести пятьдесят до Усть-Илимска. А потом ещё полсотни до Кеуля. Вот и считай: почти тысяча.

— И сколько из этой тысячи цивилизованных километров?

— До Тулуна точно. Потом так-сяк. До Усть-Илимска сяк-наперекосяк. А в гололёд вообще полная задница. Но я смотрел прогноз: сегодня к вечеру ударит морозец. Так что гололёд нам не грозит.

Юльке показалось, будто белая злыдня разочарованно скуксилась. Откуда поганка знала о том, что такое гололёд — и чем тот опасен — оставалось лишь догадываться. Вездесущая нечисть!

— А этим динозаврам вообще может хоть что-то грозить? — погладила Юлька бежевую панель между ними. — Кроме ракетного попадания.

— Тайга и не таких динозавров слопала, — задумчиво пробормотал Кирилл.

И она поняла: всё, больше не лезь.

Впрочем, надолго его не хватило. Не прошло и часа, как вопрос, который не мог его не терзать, спрыгнул с языка. Они как раз миновали Ангарское кладбище и перевалили мост через Китой. Можно сказать, окончательно покинули Иркутск.

— Ты к нему вернулась? — без подходцев и экивоков прямо спросил Кирилл.

Ящерка, решив, что в минуту трудных ответов Юлька нуждается в ней, перелетела на её колени. Неожиданно встала но задние ножки, став отдалённо похожей на человека с уродливой башкой. Развела в стороны передние лапки, будто норовила обнять свою уже практически родную жертву.

Ещё бы! Столько времени угробить на убийство и так-таки не прикончить. Сроднишься тут, если беспрестанно околачиваешься рядом. Даже ванну вместе принимали и сексом занимались. Подруги — не разлей вода.

— Вернулась, — неожиданно для самой себя спокойно и даже чуток равнодушно подтвердила Юлька. — Я бы даже сказала, что меня вернуло. Само собой. Будто и не было ничего. Ой! Прости, — спохватилась она, что ведёт себя чудовищно бездушно.

Виновато покосилась на Кирилла — тот был сосредоточен отнюдь не на ней: на дороге. По которой в сторону Иркутска то и дело проплывали огромные фуры. Ни одна, впрочем, не пыталась их таранить. Версия о том, что уйти в мир иной они должны тесной группой, подтверждалась. Пока.

— Прощать тебя не за что, — помолчав, вроде бы искренно ответил он. — В момент смертельной опасности каждый хочет быть рядом с близкими. И хочет чувствовать эту близость. Ищет ей подтверждение любыми способами. Не мне тебя судить: не меня пытаются убить.

— Наверно ты прав, — приняв задумчивый вид, поддакнула она.

Врать душа не лежала — хоть тресни! Но огорчать его хотелось ещё меньше. Пускай лучше думает так, чем оскорблять его признанием, что её страсть была и сплыла. Как любила она своего кипчакского татаро-монгола, так и любит. Без страстей и экзальтированной возвышенности духа на фоне беспрестанно зудящей плоти. Хотя в последнем у них с Даяшей открылось второе дыхание. Только бы его снова не заткнуло.

Впрочем, это вряд ли продлится долго. Время ускорилось, и времена изменились. По-прежнему вялотекущие и обыденные для всех вокруг. И только для них вставшие с ног на голову.

— Мне жаль, что я не с тобой, — глухо произнёс Кирилл, щурясь на приближающийся встречный свет фар.

— Не говори ерунды, — поморщилась Юлька.

Её покоробило жуткое признание.

— Мне жаль, — повторил он. — Куда бы ты ни ушла, ты будешь там не со мной. Зато не одна.

— Это всего лишь наши домыслы, — упрямо повторила Юлька, прикидывая, как свернуть разговор на менее травматичную тему.

— Я уверен, что так и будет, — твёрдо и непреклонно заверил Кирилл. — Даян, кстати, тоже. Да и Севка. Наши ночные сны слишком похожи. Вплоть до мельчайших деталей. Мы сошлись на том, что это не сны. Это информация, которую транслировали ваши ящерицы. Похоже, решили вас подготовить.

— Чтобы мы перестали увиливать? — не удержалась от насмешки Юлька. — И добровольно, взявшись за руки, спрыгнули с крыши дома?

— Чтобы я вас оттуда столкнул, — слегка расслабился и Кирилл. — Насколько я понял, самоубийство у вас в запрете.

— Слушай, — вспомнила Юлька, — а что ты сказал Ирме Генриховне? Она точно вся изволнуется, а ей нельзя. Сначала я пропала, теперь ты.

— Сказал, что мы с тобой выкроили несколько деньков для отдыха. Поэтому ты сейчас валяешься на пляже в Дананге. А я лечу к тебе на всех парусах.