Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли

— Точно, — абсолютно спокойно ответил он, как человек, который знает, что знает. — Сон, что приснился нам с Севкой, не просто бессвязная муть. Он был одинаковым до мельчайших деталей: мы сверяли. И к чему-то нас готовил. Бронзовые гиганты не просто прогуливались по саванне, как во сне Кирилла. Нам они показывали, на что способны.

— В драке, — припомнив, иронично покривила губы Юлька. — Лучше бы разродились объяснением: на кой ляд мы им сдались? Умереть лишь ради того, чтобы гарцевать на живых танках… Знаешь, меня это не вдохновляет. Тупей цели не придумаешь.

— Кончай кукситься. Ты-то уж точно не станешь гарцевать на бронзовых. Толку с тебя, как с козла молока. Будешь прогуливаться со своей белой подружкой. Утром моцион, вечером на бал.

— Какой бал? — тоном умницы, изнемогающей от чужой глупости, протянула Юлька, наклонившись к своему бездарному утешителю.

Хотела поцеловать, но Даян отстранился. Воровато зыркнул на окно и процедил:

— Лучше не надо. А то я за себя не отвечаю. А стащить с тебя штаны на таком собачьем холоде… — демонстративно поёжился он.

— Не дам, — согласилась Юлька. — А у нас будет отдельный закуток?

— Будет, — поднимаясь, исторг он даже не тяжкий вздох, а полноценный стон. — Только тут стены картонные.

— Даже в бане? — хитренько сощурилась Юлька, зазывно потягиваясь.

Даян хмыкнул и отступил на веранду, как был: без куртки. Сбежал от греха подальше.

— Трус, — проблеяла ему вслед Юлька.

И вновь собралась в клубок, подтянув на кресло ноги. Отчего-то в голову полезли полустёртые воспоминания о том, как они учили Севку ходить. Как он залил краской её первое шикарное вечернее платье, на которое она копила два года. Как Севка поджёг старый дышащий на ладан буфет месье Ру, у которого они снимали квартиру в Дижоне.

— А он у тебя лихой парень, — оценил подвиги Севки…

Давешний голый карлик с башкой, что твоя тыква. Он возлежал на широком плоском валуне в позе Кустодиевской толстушки — кажется, та картина называлась… как-то смешно… А! «Купчиха и домовой».

— Ты бы оделся, — брякнула Юлька, не находя слов.

Вот уж с кем говорить не хотелось — хоть режьте — так это с нелепым персонажем «потусторонней жизни»

— Зачем? — чересчур загадочным голосом проскрипел нахальный эксгибиционист. — Что мне это даст?

Юлька бы ему сказала! Если бы не поперхнулась, едва открыв рот для отповеди. Жирная короткая ручка паршивца раскачивала маятниками пару… пожалуй, амулетов. Два янтарного цвета шарика на тонких бечёвках. Она бы внимания не обратила, если бы шарики не качались в разные стороны. Что, вообще-то, одной рукой не сделать.

— Да? — удивился карлик её мысленному заявлению.

И выпучился на свои игрушки, не прекращая их раскачивать. Шарики летели навстречу друг другу и, казалось, должны столкнуться. Юлька присмотрелась: они, как живые, нарочно избегали контакта. Непринуждённо уходили с траекторий и, разминувшись, возвращались на них обратно.

— Так не бывает, — неуверенно пробормотала она.

— А так? — хихикнув, осведомился бесстыдник, пустив вверх струйку мочи.

Радужную и ароматную. К тому же издающую некую музыкальную трель чего-то струнного — полнейшая галиматья.

— А так? — совсем развеселился паршивец…

И вдруг пропал. Почти целиком, ибо в воздуха осталась висеть короткая жирная ручонка. И она продолжала раскачивать свои игрушки. Правда, те заметно увеличились в размере. Настолько, что Юлька разглядела поразившую до глубины души начинку шаров.

В том, что был чистейше янтарного цвета без вкраплений, сидело плоское насекомое, формой напоминавшее рыцарский щит. Тёмно-коричневый с узором «под кожу» и ярко жёлтыми пятнами. О том, что это клоп, догадалась, лишь благодаря второму шарику. С хаотичными пятнышками — больше похожему на подлинный янтарь. И хранившему во чреве дивную красавицу стрекозу с задумчиво склонённой головкой.

— Клоп… — еле выдавила она. — В канифоли, — и вдруг спохватилась: — А откуда ты знаешь про канифоль?

— В юности баловался гитарой, — прозвучал удивлённый и очень знакомый голос где-то над её ухом.

Юлька вскинулась и… проснулась.

— С тобой всё в порядке? — сощурился Кирилл.

Он стоял перед камином с охапкой дров. И в своей привычной манере изучал её лицо.

— Что-то приснилось?

— Всякая чушь, — пробормотала Юлька, по-дурацки оглядываясь.

Словно карлик мог затаиться где-то в тёмном углу — как же неудобно жить при свете камина!

Кирилл сгрузил дрова в специальный ящик. Присел и принялся добрасывать их в топку, искоса поглядывая на свою не случившуюся судьбу. Юльку это смущало до раздражения. Ей страшно не хотелось выяснять отношения, когда и без того уже всё понятно.

Но оказалось, что не всё.

— Хочешь, я увезу Севку, — вдруг озвучил Кирилл свои мысли, посвящённые вовсе не возомнившей о себе дуре. — Думаю, персонально за ним охоту не устроят. Слишком сложно Скорей всего выберут другую кандидатуру. Или обойдутся вашими персонами.

Юльке идея понравилась. А вот её неосуществимость — нет.