Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли

— Давай я пошевелю, — заторопился Севка, почуяв близость её истерики. — Мы рядом с тобой уже третий день. Почти двое суток. И ни разу не напали на тебя с гнусными намерениями. Нам с батей ни разу не снесло крышу. Эта подруга тут уже два часа кувыркается. Глазки нам строит. И ничего. Уже и не напрягает. Нет, поначалу-то мы напряглись. Будто на торпеде катим. Прямо в борт авианосца. Но решили не останавливаться.

Юлька пролезла чуть дальше, норовя заглянуть в лицо Даяна:

— У Машки есть гипотеза: те, кто меня любят, зомби не становятся. Но это всего лишь предположение. Думаешь, вас она убийцами не сделает?

— Пока не сделала, — уточнил он, глядя в зеркало заднего вида. — А вот других может.

Юлька выползла обратно в своё разворошённое гнёздышко. Оглянулась посмотреть: кто там у них сзади? Оказалось, что ЗИЛ Кунг. Довольно обшарпанный и не похожий на «скорохода». Правда, и Даян отнюдь не гнал: со снежным накатом на дороге не шутят. Так что ЗИЛ держал дистанцию, не стремясь их обогнать. Или торпедировать — если ящерка увидит в этом возможность доделать начатое.

Юлька снова вклинилась телом между передними седушками и уставилась на мелкую пакость. Та прекратила скакать на цыпках. Уселась плотно, обвив руль хвостиками. Теперь она качалась на качелях, когда Даян подавал руль в стороны. С насеста зараза снялась, когда Даян пошёл на обгон долгомерной фуры. Взлетела вверх, повиснув на зеркале заднего вида.

— Что она там высматривает? — уложив голову на переднюю панель, пытался проследить её взгляд Севка. — Батя, она фуру разглядывает. Немигающим взглядом убийцы.

— Она всё разглядывает немигающим взглядом, — поморщился Даян, не спуская глаз с громоздкого «Форда» по правому борту. — Не пугай мать. Уши оборву.

— А, если он прав? — контролируя голос, почти по слогам выговорила Юлька.

Даян газанул, вырвавшись вперёд по встречке. Юлька с сыном тотчас обернулись: фура продолжала размеренное движение по своей полосе. Ударить Джимни в бок не пыталась и вообще смотрела на их джипик свысока. ЗИЛ остался где-то позади этого сухопутного парохода. Даян вернулся на свою полосу и невозмутимо заметил:

— На этом участке столкновение бесполезно. Обочина вровень с полями. Даже если улетим, вряд ли перевернёмся. Просто сядем в снег. И любой «торпедоносец» сядет. Особенно такой тяжёлый. Если раньше не перевернётся. Ю-ю, кончай нагнетать. Лучше кофейку плесни.

— А я не приготовила, — обожгло её стыдом.

Вот же курица самовлюблённая! По уши в своих дурацких метаниях, а кофе запастись не догадалась. Свиристелка несчастная!

— Я залил, — мягко успокоил её Даян. — В твоём рюкзаке. Мой бокал там же.

— Бать, ты бы отменил свой ликбез, — насупился Севка, неотрывно следя за ящеркой.

Та вновь перебазировалась на руль — Даян уже перестал её замечать. И теперь белая душегубица задумчиво покачивалась туда-сюда, уставившись своими кошмарными немигающими глазками в одну точку.

Юлька оторвалась от стоящей в ногах сумки. Выпрямилась и налегла грудью на сиденье водителя. Принялась изучать белую плоскую мордаху.

— Думаешь, она понимает? — недобро процедил Даян, глянув в боковое зеркало.

— А хрен её знает, — так же недобро проворчал Севка. — Но твою речугу о полёте с обочины слушала, как выступление президента. И, кажется, брала на заметку.

Ящерка встрепенулась. Повернула к нему головку и отчётливо кивнула. Перепорхнула на панель напротив «самого умного». Склонила головку направо, налево, пристально пялясь Севке прямо в глаза.

— Чего тебе? — недружелюбно оскалился тот.

Ящерка оскалилась в ответ. Великовозрастный оболтус показал ей язык — ему ответили тем же макаром. Севка оживился. Подался вперёд и проникновенно загудел:

— А, может, договоримся?

Ящерка тоже скользнула ближе — они буквально ткнулись носом в нос.

— Ты оставляешь в покое маму, — приступил к торгам любящий сын. — А я… Всё, что захочешь. Можешь меня прикончить. Я подойду?

— Заткнись! — вырвалось у Юльки какое-то паническое бульканье.

— Продолжай, — мигом задвинул её в переговорном процессе безжалостный отец. — Эй, подруга, с моей стороны то же предложение.

Ящерка перевела взгляд на него и всё так же недвусмысленно помотала головой. В отрицательном смысле.

— А меня вместо мамы? — с непонятным Юльке воодушевлением напомнило о себе дитятко.

И получило тот же ответ: не годится. Обмен не состоится.

— Хорош копаться в кандидатах! — возмутился Севка. — Шары разуй. Я моложе и больше. Зачем тебе старая тётка? Да ещё и дохлая. Она ж вечно на диетах.

Даян хмыкнул, а ящерка вновь показала митингующему обалдую свой васильковый язычок. Юлька вдруг поняла, что как-то незаметно для себя успокоилась. Мало того: белая липучка вызвала в душе непонятную симпатию. Понимает же. Вступила, так сказать, в диалог.

Но главное, не желает вредить её мальчишкам. Может, оттого и столкновение с фурой не устроила, что умереть должна лишь она одна. Это меняет дело — воодушевилась Юлька.

И вернулась к добыче кофе из термоса. Заполнила до половины дорожный деревянный бокал Даяна на широкой устойчивой подставке. Передала его мужу и довольно буднично поинтересовалась: