Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений

Первым моим побуждением было – уж не позволить ли себе, воспользовавшись уединенностью этого приятного местечка, небольшую истерику? С другой стороны, я опасалась, что если позволю сейчас разыграться чувствам, то дальше уже не смогу держать их в узде. Я крепко закрыла глаза и сидела так, наблюдая, как огненные блики танцуют перед моим внутренним взором, и это меня успокаивало. В конце концов, в настоящий момент я в безопасности, а Хью Мунро находится на пути к Джейми. Даже если он за последнюю неделю моего путешествия потерял след, Хью направит его в нужную сторону. Он знал здесь каждого батрака и каждого жестянщика, каждый дом и каждую усадьбу. Сообщение от немого человека выльется в поток новостей и сплетен и распространится с такой же скоростью, с какой гонимые ветром облака проплывают над горными вершинами. Если он благополучно спустился из своего гнезда на плюще и, незамеченный, миновал стражу.

– Не будь смешной, – громко сказала я. – Этот человек – профессиональный браконьер. У него все получится.

Эхо моих слов, отразившись от белого, богато изукрашенного потолка, несколько успокоило меня.

– А если так, – твердо продолжала я, разговаривая сама с собой, – потом придет Джейми.

Вот именно, неожиданно подумала я. И когда он придет, люди Сандрингема будут его поджидать. «Вы жена Рыжего Джейми», – сказал герцог. Мое ценное качество. Я была приманкой.

– Я – приманка! – воскликнула я, выпрямляясь в своем кресле.

Острое возмущение вызвало небольшой, но благодатный сейчас прилив ярости, перед которым отступили все страхи. Я раздувала пламя гнева, вышагивая по комнате и придумывая, как назову герцога при следующей встрече.

Отбросив тяжелые бархатные занавеси на окнах, я убедилась, что герцог остался верен себе. Окно было забрано толстыми деревянными прутьями, расположенными так близко друг к другу, что я с трудом могла бы просунуть между ними руку. Однако сквозь них все было видно.

Наступила ночь, и тени под деревьями парка стали черными, как чернила. Откуда-то с той стороны раздался крик, в ответ послышались крики у конюшни, и внезапно появились две или три фигуры с зажженными факелами.

Маленькие темные силуэты побежали к деревьям, пламя их сосновых факелов летело за ними, отсвечивая на холодном, влажном ветру оранжевым светом. Когда они добежали до парка, я заметила клубок человеческих тел, барахтающихся на траве перед домом. Земля была влажной, и от дерущихся на вымершей по-зимнему лужайке оставались глубокие вмятины.

Я встала на цыпочки, ухватилась за прутья и прижалась к ним головой, стараясь получше рассмотреть происходящее.

Дневной свет окончательно погас, и я смутно могла различить внизу только мелькание чьих-то конечностей.

– Это не может быть Джейми, – говорила я себе, стараясь проглотить застрявший в горле комок, в который превратилось теперь и мое сердце.

Не так быстро, не сейчас. И не один. Конечно, он придет не один. Потому что теперь я ясно видела: бьют одного человека – вот он стоит на коленях, превратившись в сгорбленную тень под ударами герцогских лесников и конюшенных.

Сгорбленная фигура распростерлась на земле, крики смолкли, человека ударили еще несколько раз, и маленькая банда слуг отступила назад. Они о чем-то коротко поговорили – я не слышала о чем, – двое наклонились и подхватили упавшего под руки. Направляясь к задней части дома, они прошли мимо моего окна на втором этаже, свет факела выхватил волочившиеся по земле ноги в сандалиях и что-то похожее на грязный серый халат. Не Джейми.

Один из конюхов бежал рядом, торжествующе размахивая толстым кожаным кошельком на ремне. Я была слишком высоко, чтобы слышать звон металлических украшений на ремешке, но они мелькнули в свете факела, и силы покинули меня, остались лишь ужас и отчаяние. Монеты и пуговицы, небольшие металлические предметы. И маленькие свинцовые печатки – разрешение собирать милостыню в определенном округе. У Хью Мунро их было четыре – знак особого отличия, как пострадавшему от рук турок. Не Джейми, а Хью.

Я вся дрожала, ноги едва держали меня, но все же я подбежала к двери и изо всех сил забарабанила в нее.

– Выпустите меня! – кричала я. – Мне нужно видеть герцога! Я требую, выпустите меня!

На все мои крики и вопли никто не отозвался, и я снова бросилась к окну. Сцена внизу казалась удивительно мирной – мальчик стоял с факелом в руке и светил садовнику, который, опустившись на колени у края газона, разравнивал дерн, поврежденный во время борьбы.

– Эй! – заорала я.

Разбить защищенное толстыми прутьями окно этого каземата было невозможно. Я понеслась в другой конец комнаты, схватила тяжелый серебряный подсвечник, бросилась назад и ударила по оконному стеклу, потом еще и еще раз, не обращая внимания на разлетающиеся осколки.

– Помогите! Эй, кто-нибудь там, внизу! Передайте герцогу, что я хочу его видеть! Помогите!

Мне показалось, что одна из фигур внизу подняла голову и взглянула на меня, но никто не сделал ни одного движения в сторону дома, как ни в чем не бывало продолжая свою работу, будто бы просто крик ночной птицы потревожил темноту.