Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений

Прошло немало времени, прежде чем я услышала шаги на не покрытых ковром ступеньках лестницы, ведущей к моему убежищу. Я подошла к двери и увидела на лестничной площадке Джейми. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы все понять.

– Алек был прав, – заявил он без всяких предисловий.

От голода черты его лица обострились, чувство гнева придало им еще больше резкости.

– Войска продвигаются к Куллодену – насколько они вообще в силах двигаться. Люди два дня не спали и не ели, нет снарядов для пушек, но они идут.

Джейми вдруг взорвался и с яростью ударил кулаком по шаткому столику – стопка медных тарелок с гулким звоном упала на пол, эхо разнеслось по всему чердаку.

Нетерпеливым жестом он выхватил кинжал и яростно вонзил его в стол. Кинжал стоял, раскачиваясь от силы удара.

– Говорят, если увидишь кровь на своем кинжале, это означает смерть. – Он тяжело дышал, упираясь кулаками в стол. – А я ее видел! И они тоже видели. Килмарнок, Лохиель и другие. И это ничему их не научило! Ничему!

Опершись руками о стол и не сводя глаз с кинжала, Джейми склонил голову. Он казался слишком большим для этой комнатушки, тлеющий в нем гнев готов был вырваться ярким пламенем. Но мой муж лишь махнул рукой, опустился на ветхий диванчик и сидел, обхватив голову руками.

– Джейми, – сказала я и сглотнула.

У меня не было сил произнести те слова, которые я должна была произнести. Я догадывалась, какую новость он принесет, и все продумала заранее.

– Джейми, – снова начала я, – есть только один выход, один-единственный.

Он сидел, склонившись над столом, положив голову на руки. Не глядя на меня, он покачал головой.

– Выхода нет. Он стоит на своем. Муррей не раз пытался образумить его. Лохиель тоже. И Балмерино. И я. Но в этот час люди уже вышли на равнину. Камберленд отправился в Друмосси. Выхода нет.

Искусство врачевания – могущественное искусство. Любому лекарю известны те вещества, которые дают выздоровление, и те, что приносят вред. Я дала Колуму цианид, которым он не успел воспользоваться, и потом потихоньку забрала смертельный флакончик с прикроватного столика. И теперь он лежал в моей медицинской сумке – маленькие коричневато-белые кристаллы, совершенно невинные на вид.

Во рту у меня так пересохло, что мне не сразу удалось заговорить. В моей фляге осталось немного вина, я выпила его. Оно показалось горьким, как желчь.

– Есть выход, – сказала я. – И только один.

Джейми понурился еще больше. Усталость от долгой скачки, потрясение, пережитое им после разговора с Алеком, – было от чего прийти в уныние. Мы вернулись и нашли здесь его людей, по крайней мере большинство из них. Жалкие, оборванные, они были неотличимы от окружавших их скелетоподобных Фрэзеров Ловата. После встречи с Карлом я поняла, что надежд не осталось.

– И какой же? – спросил Джейми.

Я колебалась, но говорить было надо. Я не могла не упомянуть об этой единственной возможности; независимо от того, были или не были мы готовы совершить задуманное.

– Это Карл Стюарт, – сказала я наконец, – в нем все дело. Война, предстоящая битва, понимаешь ли, – все зависит от него.

– Неужели?

Налитые кровью глаза насмешливо взглянули на меня.

– Если бы он умер… – прошептала я.

Глаза Джейми закрылись, кровь отхлынула от лица.

– Если бы он умер… сейчас. Сегодня. Или завтра. Джейми, без Карла не за что сражаться. Некому посылать людей в Куллоден. Без него не будет битвы.

Джейми сглотнул, мускулы на его шее дрогнули. Он открыл глаза и, пораженный, уставился на меня.

– Боже, – прошептал он. – Боже, ты ведь не это имеешь в виду…

Моя рука сжала дымчатый драгоценный камень на шее.

Перед Фолкерком О’Салливан, Туллибардин и другие пригласили меня осмотреть принца. Его высочество был нездоров – простое недомогание, сказали они. Я осмотрела Карла, заставив его обнажить грудь и руки, проверила состояние рта и белки глаз.

У него была цинга и еще несколько других заболеваний – результат плохого питания. Я сказала все как есть.

«Чепуха! – возмутился Шеридан. – Его высочество не может плохо питаться, он не какой-нибудь простой крестьянин!»

«Но ест он, как они, – возразила я. – И даже хуже».

«Простой крестьянин», за неимением другого, вынужден был есть лук и капусту. Презирая такую убогую пищу, его высочество и его приближенные ели только мясо и больше, можно сказать, ничего. Обводя взглядом испуганные, возмущенные лица, я заметила только несколько человек, на которых не сказался недостаток свежей пищи. А его высочество имел гнилые, выпадающие зубы, рыхлые кровоточащие десны и зудящие фолликулы, которые щедро усыпали бледную кожу.

Мне ужасно не хотелось расставаться с моими драгоценными запасами шиповника и сушеных ягод, но все же я предложила принцу делать из них чай. Мое предложение было грубо отвергнуто, и, как я поняла, тут же был вызван Арчи Камерон с кувшином пиявок и ланцетом, чтобы посмотреть, не поможет ли кровопускание уменьшить королевский зуд.

– Я могла бы сделать это, – сказала я.

Сердце билось так, что трудно было дышать.

– Я могу подмешать ему это в лекарство. Думаю, мне удастся убедить его выпить.