Стрела Гильгамеша

Закончилась ночь крови и ужаса.

Ночь, когда вечный могущественный Вавилон был разрушен и разграблен степными варварами, ночь, когда воды священного Евфрата стали красными от крови.

Наступило утро, сырое и пасмурное, как всякое утро после кровавого побоища.

По высохшему руслу канала, по которому скифы ворвались в Вавилон, брела слепая старуха. Своими незрячими глазами она видела бесчисленные трупы, но не оплакивала их — ее глаза давно выплакали все слезы. Она слышала довольный клекот стервятников, слышала тихий шепот смерти, чувствовала ее горький, безысходный запах.

Тут и там пировали грифы и бродячие собаки. Давно у них не было такого обильного пира.

Старуха шла, не обращая внимания на пирующих падальщиков, и вдруг среди изувеченных мертвых тел почувствовала слабое биение живого сердца. Она направилась на этот едва различимый звук, опустилась на колени перед телом, в котором еще теплилась жизнь.

Это был жрец, один из служителей Зиккурата. Из спины его торчал обломок тростниковой скифской стрелы.

— О, Господин Баал! — прошептала старуха. — Помоги мне вернуть душу в тело этого человека! Его душа еще не вошла в бронзовые ворота Царства Мертвых…

Она собралась с силами, выдернула стрелу из неподвижного тела, приложила к ране целебную горную траву, которую всегда носила в холщовом мешочке на шее, перевязала чистой тряпицей. Потом перевернула жреца на спину, достала из своей котомки глиняную бутылочку, поднесла ее к безжизненным губам и наклонила, чтобы смочить их.

И случилось чудо — неподвижное тело вздрогнуло. Жрец открыл глаза, узкие и холодные, как глаза змеи.

— Слава Господину Баалу, ты жив! — проговорила старуха. — Боги Подземного мира еще не приняли тебя!

Жрец поднял голову и огляделся.

— Где он? — спросил старуху.

— О ком ты говоришь, сынок?

— О бородатом степном варваре, который унес наконечник священного копья.

— Стоит ли говорить о каком-то наконечнике, если минувшей ночью варвары унесли тысячи человеческих жизней, тысячи душ? Стоит ли говорить о нем, когда пали мужчины и женщины, воины и жрецы Зиккурата?

— Людей на свете много, и жрецов достаточно, а наконечник священного копья — один, и я должен его вернуть.

— Я не понимаю тебя, жрец, но могу ответить на твой вопрос. Варвары разграбили великий город, разорили священный Зиккурат и покинули стены Вавилона. Им тесно среди стен, они не могут долго дышать горьким воздухом города. Сейчас они пируют на равнине перед Западными воротами.

— Вот как! Тогда мне нужно идти туда…

Жрец попытался подняться на ноги, но сил в его теле не хватило, и он снова упал на глинистую землю.

— Ты слишком слаб, чтобы идти куда-то, — проговорила слепая старуха, покачав головой.

— Но мне надо… непременно надо найти того скифа и вернуть священный артефакт.

— Ты не дойдешь…

— Старая женщина, ты смогла вернуть меня к жизни — дай же мне силы, чтобы выполнить мой долг!

Слепая старуха снова покачала головой:

— Это не в моих силах…

— Сделай хоть что-то! — Жрец схватил ее за морщинистую шею. — Сделай что-нибудь, старая женщина, или, клянусь Баалом, я задушу тебя.

— Так-то ты отблагодаришь меня за добро!

— Мне жаль, старая женщина, я не хочу быть неблагодарным, но мой долг — вернуть священный Гилареш.

— Коли так… Ладно, я помогу тебе, только отпусти меня.

Жрец разжал руку. Он смотрел на женщину пристально и недоверчиво, как змея.

А старуха принялась что-то шептать.

Она произносила непонятные слова, таинственные заклинания, и, казалось, весь мир замер, прислушиваясь к ним.

— Ты колдунья? — опасливо спросил ее жрец.

— Молчи! — прикрикнула на него женщина. — Молчи и смотри! Не отводи взгляд!

С этими словами она достала глиняную чашку, поставила у своих ног и продолжила шептать заклинания. И со всех сторон поползли змеи, множество змей. Здесь были серые горные гадюки и ярко-зеленые древесные змейки, чей яд за минуту убивает буйвола, и расписные аспиды, околдовывающие жертву своим магическим взглядом. Они ползли по глинистой почве, подползали все ближе и ближе…

— Ты хочешь убить меня? — прошептал жрец.

— Не для того я увела тебя от ворот Царства Мертвых! Молчи и смотри!

Одна за другой змеи подползали к ней, каждая выплевывала в глиняную чашку каплю яда и тут же уползала. Наконец чашка наполнилась, и змеи исчезли.

Тогда старуха насыпала в чашку с ядом порошок, пахнущий горной смолой, и траву из своего заветного мешочка, перемешала зелье веткой смолистого кустарника, прошептала какое-то заклинание и протянула чашку жрецу:

— На, выпей. Это зелье вернет тебе силы — но только на один месяц. После этого, в следующее новолуние, ты предстанешь перед вратами Царства Мертвых. И тогда уже никто тебе не поможет. Пей, если такие условия устраивают тебя.

— Более чем устраивают. Спасибо тебе, старая женщина!

Жрец выпил яд, и лицо его порозовело, он поднялся на ноги и еще раз поблагодарил старуху.