Стрела Купидона

К ланчу она уже побывала во всех отелях класса Сив нескольких класса D, которые были в списке. Она уже достаточно хорошо знала Аджио Стефанос. Ноги ее горели и болели. Леди Чартерис Браун не будет ободрена ее отчетом. Поэтому неуловимая Мария оставалась их последней надеждой.

Вдоль берега она поехала назад в отель «Артемис». Море на жаре было жемчужно-серым, горизонт сливался с небом. Поблекли краски на оливах и склонах холмов. То здесь, то там озерки маков нарушали однообразие пейзажа сполохами багрянца.

Будет большим облегчением добраться до отеля. Если повезет, она может выкроить время и успеть принять душ до ланча. Она открыла тяжелую стеклянную дверь и шагнула в фойе. Впереди, в просторном, украшенном флагами холле, где листва комнатных растений создавала манящую иллюзию прохлады, необычная сцена предстала пред ее глазами. Леди Чартерис Браун, зажав в руке прогулочную трость, стояла неподвижно в центре. В нескольких ярдах от нее — Нико, держащий юного сына перед собой, зажав коленями. Лицо ребенка было залито слезами, но сейчас он не плакал. За ними обходительный молодой человек стоял за стойкой, а дальше в тени скрывались Йоргиос и пара девушек.

— Ну, давай, — повторял Нико, — скажи леди Чартерис Браун то, что ты должен сказать.

— Извините.

Эмма была довольно далеко от входа в холл и услышала это единственное слово, произнесенное шепотом.

— Что? — требовала леди Чартерис Браун. — Что ты сказал, малыш? Так не просят прощения. Я ничего не слышала.

Эмма бросилась вперед, но она опоздала. Мальчик, вырвавшись на свободу из объятий отца, прыгнул вперед и оказался под самым носом старой леди.

— А я не прошу, — завопил он. — Нет! Нет!

Моментально поднялся гвалт. После такой демонстрации неповиновения ребенок начал плакать. Откуда-то появилась мать Нико, громко восклицая по-гречески, схватила мальчика и уволокла его из зала. Нико и леди Чартерис Браун, оба говорили одновременно.

Эмма подошла к старой леди. — Что происходит? — возмутилась она.

Оба — Нико и леди Чартерис Браун — бросились объяснять. Эмма услышала «этот ребенок», «скейтборд» и «старался извиниться».

— В саду, — говорила леди Чартерис Браун, — когда я гуляла по дорожке… налетел на меня как пушечное ядро… Если бы у меня не было моей трости, меня бы сбили с ног. Переломанные кости в моем возрасте — не шутка, скажу я вам! Я могла бы никогда уже не подняться!

Нико умолк. Он беспомощно смотрел на Эмму.

Эмма взяла старую леди под руку.

— Все в порядке. Но у вас была трость и вы не упали. И малыш извинился, очень хорошо, на английском, я слышала. Пойдемте в бар и выпьем бренди.

За спиной она услышала долго сдерживаемый вздох Нико.

За ланчем леди Чартерис Браун настаивала на том, чтобы они немедленно покинули отель «Артемис» и нашли другой отель, но постепенно Эмма успокоилась.

— Мы должны остаться здесь, — сказала она. — Горничная Мария — пока наш единственный шанс. Мне абсолютно не повезло сегодня утром, а я расспрашивала во всех остальных отелях.

Позже, когда она отправила старую леди отдохнуть после обеда и направлялась с книгой в сад, она встретила Нико. У нее было ощущение, что он ждал в холле в надежде увидеть ее.

Он развел руки в типично греческом жесте.

— Что я могу сказать? У вашей леди Чартерис Браун были все основания быть в ярости. Мой сын не должен был носиться во весь опор на скейтборде во дворе отеля. Он действительно мог запросто сбить ее с ног. И она в самом деле могла получить серьезную травму.

Ей очень хотелось снять напряжение, которое она чувствовала в нем, и успокоить его.

— Я надеюсь, вы не отшлепали его?

— А вы что, не верите в пользу телесных наказаний?

— Только не в этом случае. Он уже кипит от гнева. В конце концов, он же извинился. Шлепки только испортят дело. С ним нужно поговорить о скейтбордах, когда он поутихнет.

Нико криво усмехнулся:

— Вы очень образованны в области детской психологии.

— Это просто здравый смысл.

— Вы добились какого-нибудь прогресса сегодня утром?

— Нет.

Между ними повисло неловкое молчание. Было похоже, что он хочет заговорить, но не знает, что сказать.

— Вот вы где, — раздался голос у нее за спиной. — А я тебя везде искал. Я занял шезлонг у бассейна, как договаривались.

На Уолтере Фередэе были только белые шорты, которые подчеркивали сверкающее загорелое тело. Нико быстро оглядел его с головы до ног. Вся его мрачность, которая пропала, когда они разговаривали, вернулась к нему. Он отрывисто поклонился Эмме и ушел.

— Сущий дьявол, — сказал Уолтер, глядя ему вслед. — Ему не понравилось, что я подошел к стойке регистрации раздетым, а мужества сказать это не хватает. Где твои купальные принадлежности?

Эмма не сомневалась в мужестве Нико, но к этому моменту с нее было довольно споров.

— У меня в номере. Я собиралась просто почитать.

— О, я понимаю, — он надул губы, и на лице его появилось выражение «потерянный маленький мальчик». Эмма предположила, что он практиковался в изображении этой гримасы годами и преуспел в этом.

— Хорошо, — сказала она, смягчившись. Будет здорово окунуться. — Я догоню тебя у бассейна.