Стрела любви

Увы, она прекрасно знала ответ. Если она расскажет Йену о Дункане, тот окажется в очень опасном положении. Но брат, в свою очередь, может как‑то навредить Брюсу, и тогда получится, что Йен предал короля. Что же делать?

В конце концов Маргарет решила, что расскажет мужу, но… когда Дункан покинет остров.

— Больше ничего? — спросил Йен.

Трудно сказать, от чего: от его настойчивости или от его тона, — но все чувства Маргарет внезапно обострились, и она поняла: надо обязательно рассказать про брата. Тем не менее покачала головой.

По‑прежнему не сводя глаз с лица жены, Йен проговорил:

— Прошедшей ночью люди Лорна напали на нас.

— Ох, Йен!.. — Маргарет хотела броситься в объятия мужа, но он остановил ее.

— Судя по всему, их предупредили.

— Но ты же сказал, что никто не знал о твоих планах.

Удивление жены было искренним. Или хорошей игрой?

— Никто и не знал.

Только теперь Маргарет поняла, чем вызвана была холодность мужа, и в ужасе отпрянула.

— Ты же не думаешь, что я кому‑то что‑то рассказала? — Было ясно, что именно так он и думал. На Маргарет нахлынула волна боли, однако она усилием воли взяла себя в руки и оставалась спокойной, по крайней мере внешне. — Я ничего никому не говорила, Йен. Мне известна опасность. Я бы никогда не предала твоего доверия.

Муж смотрел на нее пристально и недоверчиво.

— Мне хотелось бы в это верить.

Она вскинула подбородок.

— Тогда верь. Потому что это правда.

— А как начет вчерашнего визита твоего брата? Ты забыла о нем упомянуть? Сама же говорила, что больше никаких тайн!

Маргарет смертельно побледнела. Муж все знает! Надо было самой ему рассказать. Теперь он думает о ней… самое ужасное. Как переубедить его?

— Я собиралась сказать об этом, но не хотела ставить тебя в неловкое положение.

Йен возмущенно фыркнул.

— Ты шутишь? Ты сама себя слышишь, Маргарет? Как ты смеешь утверждать, что лгала ради меня?

— Я не лгала. Я хотела сказать тебе, когда мой брат будет далеко. Пойми, Йен, он мой брат. Не хочу, чтобы он пострадал. И чтобы ты пострадал — тоже не хочу. Я поступила так, как считала правильным при сложившихся обстоятельствах. Что бы ты сделал, если бы я тебе сказала? Предал бы мое доверие и бросился за ним? Или оставил бы его в покое, предав Брюса?

Этот вопрос Йену очень не понравился.

— Все не так просто. И сейчас речь не об этом. — Йен взял жену за локоть и вытащил из кровати. — Что именно ты сказала Дункану?

— Ничего. — Маргарет уверенно встретила взгляд мужа. — Я не сказала ему абсолютно ничего. — Ее глаза молили поверить ей, но его лицо казалось высеченным из камня.

— Значит, это совпадение? Твой брат появляется здесь, и той же ночью Макдугаллы не только избегают ловушки, но и устраивают ловушку нам? Отмечу, что они избежали ловушки, о которой не знал никто, кроме тебя.

Маргарет гордо выпрямилась.

— Значит, знал кто‑то еще. Потому что я брату ничего не говорила. Между прочим, он появился здесь вовсе не для того, чтобы шпионить. Он приехал спасти Эхана и меня, поскольку почему‑то считает, что мы здесь не по собственной воле, понимаешь, Йен?

Его глаза словно превратились в кинжалы из синего льда.

— Но все‑таки… Что же ты ему сказала?

— У меня не было возможности что‑либо ему сказать. Мы едва обменялись несколькими словами. Но я бы сказала ему, что мы здесь счастливы и что нас не надо спасать. — Сейчас она в этом уже не была уверена. — И уж точно я ему ничего не говорила о том, куда ты направляешься и что собираешься делать. Зачем мне это? В этом не было бы никакого смысла.

— Не знаю, не знаю… — в задумчивости протянул Йен. — Но почему ты не сказала об этом сразу? Я же чуть ли не клещами вытягивал у тебя признание. Он что, угрожал тебе или Эхану?

— Нет, конечно. И я ничего ему про тебя не говорила. Неужели это так трудно понять? Неужели так трудно в это поверить?

Йен не отвечал и по‑прежнему смотрел на жену холодно и сурово — в глазах его не было ни капли тепла.

Теперь разозлилась Маргарет. Она считала, что они уже миновали этот этап, но оказалось — нет. И вполне возможно, что никогда не минуют. Новообретенное доверие, которому она так радовалась, рассыпалось в прах при первом же испытании.

— Значит, так будет всегда? Я всегда буду первой подозреваемой всякий раз, когда что‑то пойдет не так? И ты не станешь меня слушать? А как насчет всего того, что ты мне говорил? Получается, твои слова ничего не значат? Я думала, ты мне доверяешь.

— Да, доверял, иначе никогда не рассказал бы тебе о наших планах.

— А теперь?

У Йена от злости задрожали губы.

— Теперь я очень сожалею, что не держал рот на замке.

Маргарет поморщилась. Ее щеки пылали, словно муж надавал ей пощечин.

— Значит, я не только подозреваемая. Ты уже назвал меня виновной и вынес приговор?

Йен запустил пятерню в свою не очень чистую шевелюру и с силой дернул себя за волосы.

— Проклятье, Мэгги! Но ведь факты говорят сами за себя. Что я должен думать?

— Мне казалось, ты должен думать, что я говорю правду.

Молчание мужа было достаточно красноречивым.