Стрела любви

— Хватит, вот как? — продолжала Маргарет. — Йен, я не вынесу этого снова. Да, шесть лет назад я совершила ошибку, но виновата в ней не только я одна. Ты не сообщил мне ничего, что помогло бы мне принять правильное решение. Знай я, чем ты занимаешься и какой опасности подвергаешься, ни за что бы не сказала Бригид, что мы с тобой встречались. Чтобы у нас был настящий брак, между нами не должно быть тайн. Я не буду женой наполовину. Я люблю тебя, но не хочу жить под вечным подозрением. Мне необходимо твое доверие. Здесь и сейчас. Даже если все факты говорят об обратном.

— Или что? — в ярости выкрикнул Йен. — Ты продолжаешь выдвигать ультиматумы? Или слепая вера, или ничего? Нет, так не получится, Маргарет. Ты моя жена, а не мой священник.

Громкий стук в дверь прервал перепалку. Йен открыл, взял записку из рук одного из воинов отца, прочитал и повернулся к Маргарет спиной. Она знала, что муж собирается сказать, знала еще до того, как он раскрыл рот.

— Я должен идти, — буркнул он. — Закончим наш содержательный разговор позже.

Позже… Он всегда откладывал ее, свою жену, на потом. Она никогда для него не будет первой. «Я должен идти. Потерпи, Мэгги. Оставайся здесь, Мэгги. Не задавай вопросов. Будь хорошей девочкой, и мы отлично проведем время в постели».

Нет, так дальше не пойдет.

— Да, конечно, — сказала Маргарет, пожав плечами. — Не сомневаюсь, что у тебя очень важное дело.

Йен нахмурился, услышав что‑то новое в голосе жены.

— Я ненадолго.

— А если я спрошу, куда ты идешь?

Йен стиснул зубы. Ответ был очевиден. Он не раскроет рта.

— Не беспокойся, — проговорила Маргарет, стараясь сохранять невозмутимость, хотя сердце ее болезненно сжалось. — Не спрошу.

Маргарет отвернулась, чувствуя полную безнадежность. Она любила мужа, только этого было недостаточно. Обида и разочарование нахлынули с новой силой. Что ж, пожалуй, она больше ничего не сможет сделать. Возможно, еще через шесть лет муж осознает, что она сказала правду, только она не станет ждать и надеяться, что этот день когда‑нибудь придет.

Маргарет тяжко вздохнула. Увы, ничего не изменилось. Она‑то думала, что теперь все по‑другому, а на самом деле все осталось по‑прежнему. Муж будет делить с ней постель — и больше ничего.

Она делала все возможное, чтобы вернуть его доверие, но потерпела неудачу. Она недостаточно хороша для Йена. Она — коварная Макдауэлл, враг и чужак.

Маргарет поняла, что ей надоело что‑либо доказывать. К черту мужа! К дьяволу их всех!

Глава 28

Кэмпбелл ждал Йена в Данстаффнэйдже. Высадив друга в Гилене, он отправился домой, где его ждала жительница соседней деревни, потребовавшая немедленной встречи. Услышав рассказ старой женщины, Кэмпбелл немедленно послал за Йеном.

Записка была короткой, в ней сообщалось, что один из воинов Макдугалла находится в деревне.

А получилось так: у этой старой женщины была внучка, которая влюбилась в воина Макдугалла еще до того, как он был отправлен в ссылку. Мужчина иногда навещал возлюбленную, когда находился неподалеку. После последнего визита он оставил ее с синяком под глазом и, как выяснилось потом, — еще и с ребенком, чем заслужил ненависть бабушки, которая с огромным удовольствием отомстила, сообщив о его очередном визите королевскому управляющему.

Йен с Кэмпбеллом и их люди окружили небольшой домик, откуда воин Макдугалла вышел через некоторое время, чтобы справить нужду. Пойманный без штанов — в буквальном смысле слова — и без оружия, он не оказал сопротивления, однако позже, отвечая на вопросы, был не очень‑то разговорчив.

Они оставили пленника в подвале, чтобы решить его судьбу потом, а сами отправились перекусить. Хотя Йен не ел уже больше суток, не смог проглотить ни кусочка. После отъезда из Гилена его терзало беспокойство.

Сначала он объяснял свое состояние злостью на жену, однако же чем дольше думал, тем сильнее становились тревога и чувство неловкости.

— Нам нужен Гадюка, — сказал Йен, пока они ждали, когда приведут пленного. Лахлан Макруайри умел добывать информацию, как никто другой.

Кэмпбелл внимательно наблюдал за другом.

— Хочешь получить подтверждение? Я считал, ты уже убедился в том, что это твоя жена все рассказала брату.

— Да, пока что это единственное объяснение, но…

— Что «но»?

Йен взъерошил пятерней шевелюру.

— Не знаю. Понимаешь, я чувствую: что‑то не так.

Он множество раз вспоминал свой разговор с Маргарет, но так и не сумел убедить себя в ее предательстве. Казалось, она была совершенно искренней в своей обиде на него. Он видел, что жена почувствовала себя виноватой только один раз — когда стало ясно, что она скрыла от него присутствие своего брата на острове. А во всем остальном… Да‑да, в остальном она не лгала.

Быть может, он поторопился с выводами? Может, обвинил ее, не имея на то достаточных оснований?

Кэмпбелл усмехнулся и, чуть приподнявшись, сказал:

— Я всегда знал, что чутье меня не подводит.

Это было явное преуменьшение. Кэмпбелл стал лучшим разведчиком Шотландии именно потому, что всегда полагался на свой прямо‑таки звериный нюх.

— А когда речь заходит о твоей жене? — проворчал Йен.

Друг улыбнулся.