Стрела, монета, искра

Сир Адамар с важным выражением лица втолковывал что–то спутнице, ей редко удавалось вставить хоть пару слов. Когда к ним подошли Мира с Итаном, низкорослая Бекка явно оживилась. Рыцарь, напротив, нахмурился и смерил Итана раздраженным взглядом. Секретарь почтительно назвал цветистые имена и титулы всех троих, Миру — последней:

— Леди Глория Сибил Дорина рода Сьюзен, из Нортвуда.

Услыхав слово «Нортвуд», сир Адамар тут же сменил гнев на милость.

— Так вы прибыли из Нортвуда? — переспросил он для верности и, не дожидаясь ответа, заявил: — В северных лесах полным–полно крупной дичи, верно?

— Да, сир, — подтвердила Мира.

— Волки, вепри, медведи?

— Сколько угодно.

— Выйти на медведя — какое удовольствие! Лишь на севере это возможно, — красивое волевое лицо Адамара приобрело мечтательный вид. — И никаких арбалетов! Только копье и меч. Или топор… С каким оружием нортвудцы ходят на медведя, сударыня?

— Мы не охотимся на медведей. Кузен владыки нахмурился:

— Как — не охотитесь?

— Медведь — символ Нортвуда и воплощение силы северного народа. Убить его — навлечь на себя проклятье, сир.

— Экая незадача… Но, постойте, графиня Сибил нередко носит одежду из медвежьей шкуры

— воротники, накидки всяческие, потом на руках эти… муфты.

— Это не шкура, сир, а только пух — подшерсток.

— Пух? И как же добыть его, не убив предварительно зверя?

Мира замялась. Странное чувство абсурда: вот перед нею стоит, возможно, убийца отца и опаснейший заговорщик Империи, и расспрашивает ее — семнадцатилетнюю девушку! — о премудростях охоты, и, хмуря брови, не может понять, как же получить пух живого медведя? А лицо у него — широкое, открытое, мужественное, без лишних морщин. Голос — звучный, твердый, как на параде. Он глуп?..

— Нужно знать звериный говор, сир. Мы, нортвудцы, применяем медвежьи заговоры: произносишь несколько слов — и хищник стоит, будто вкопанный. Можно остричь его, как овцу.

Это была полная чушь. По правде, нортвудские крестьяне прибивали к деревьям зубчатые деревяшки наподобие огромных гребней, и медведи во время линьки с удовольствием терлись о зубцы боками, оставляя на гребнях огромные комки пуха. Но сир Адамар принял сказанное за чистую монету.

— И как же звучит такой заговор, сударыня?

Мира издала несколько гортанных фыркающих звуков, а под конец протяжно рыкнула. Леди бекка едва не расхохоталась, вовремя зажала рот рукой, кузен императора потрясенно уставился на Миру:

— Подумать только!.. Никогда не слыхивал о таком.

— Север хранит свои тайны, сир.

— Да, конечно… — Адамар свел брови в задумчивости. — И все же, это неправильно — использовать колдовство против зверя. Охотник должен иметь мужество сразиться с хищником в честном поединке. Так я считаю.

— Нортвудцы испытывают себя на прочность, охотясь на клыканов. Эти звери почти вдвое тяжелее медведей, к тому же укрыты панцирем.

— Да, я слыхал об этих чудовищах! Они — будто тяжелые всадники в доспехах. И как же убивают таких зверей?

Мира пересказала все, что слыхала от отца об охоте на клыканов. Вспомнилось совсем немного, и девушка, нимало не смущаясь, принялась на ходу выдумывать самые невероятные охотничьи приемы. Можно плеснуть клыкану в морду молоком — он растеряется на мгновение. Можно упасть на землю, зверь потеряет тебя из виду и проскачет прямо над тобой — тогда будет шанс ткнуть его мечем в голый живот. Можно надеть на копье бронзовый наконечник и намазать его салом: сталь не возьмет панцирь клыкана, но вот бронза, покрытая жиром, пробьет его…

Сир Адамар внимательно слушал. Некоторые слова вызывали его недоверие, он покачивал головой, но так и не смог понять, что девушка шутит с ним. Леди Ребекка слушала с явным удовольствием, веселые огоньки плясали в ее глазах. Мира не улыбнулась ни разу. Она не могла понять: неужели императорский родич так наивен и доверчив? Если да, то он, конечно, не заговорщик. Выстроить интригу против Короны — не под силу такому простаку. Но что, если он — искусный лицедей? Надевает удачно подогнанную маску, и другие ничего, кроме маски, не видят? Что, если образ простодушного вояки и охотника — насквозь фальшив?

Заговорщик Корвис, вассал герцога Альмерского, выглядел таким же доблестным рыцарем… но герцог сумел распознать ложь и тем спас свою жизнь и жизнь владыки. Смогу ли я повторить его успех?

— Сказать по правде, сударыня, — гудел тем временем голос сира Адамара, — все, о чем вы говорите, звучит столь поразительно, что у меня не остается выбора. Закончатся летние игры — и я обязательно отправлюсь в Нортвуд на охоту! Просто не смогу успокоиться, пока не одолею этого чудовищного северного зверя!

Сложно, чертовски сложно. Мира глядела ему в лицо — и не могла прочесть, увидеть хоть что–то под маской. Как мучительно мало опыта! Всю жизнь она избегала людей — откуда же взяться умению читать по лицам?!

Несколько капель упало с неба, на котором успели собраться тучи.

— Миледи, нам стоит укрыться в беседке — скоро начнется ливень, — всполошился Итан.

— Неужели мы размокнем под дождиком? — с улыбкой спросила леди Бекка, но Адамар согласно кивнул:

— Дамы, прошу вас.