Стрела, монета, искра

Странно. Не мог же он забраться в такую даль без амуниции и припасов. Эрвин осмотрел ноги покойника. На них были кожаные штаны и сапоги.

— Может, это один из пропавших охотников, о которых говорили спотовцы? — предположил капитан.

— Он не из Слота. Кид и Колемон носили кожаные мокасины — очень удобная обувь в лесу. А на этом мертвеце сапоги.

Сапоги покойника показались Эрвину знакомыми. Кажется, такие он уже видал, и даже не раз. Чушь какая–то. Видеть их Эрвин мог только в империи, выходит, мертвец прибыл оттуда. Но любому отряду, чтобы отправиться в Запределье, пришлось бы пройти земли Ориджинов, а Эрвин ничего не слыхал об этом. Впрочем, чего не знает сын, то мог знать отец. Неужели герцог позволил кому–то разведывать Запределье, а затем послал туда же с той же целью своего сына? Но это явная глупость, а герцог Ориджин суров, но не туп.

Выходит, покойник — абориген, уроженец Запределья. Но это — еще большее диво! В десятках трактатов по истории, прочтенных Эрвином, ни словом не упоминается о жителях Запределья. Испокон веков земля восточней Кристальных гор известна как безлюдная глушь. Лишь кочевники бродили когда–то в этих землях, но покинули их еще до Сошествия Праматерей! Да что и говорить, даже боги никогда не слали сюда своих Даров — это ли не знак, что Запределье проклято и непригодно для жизни?..

Очень уж пространные выводы вытекали из сапог мертвеца, и Эрвин невольно нагнулся к ним поближе, чтобы разглядеть. Теобарт одернул его:

— Осторожнее, милорд, не приближайтесь к телу.

— Неужели укусит?

— Он мог умереть от хвори. Вдруг она еще живет на костях?

— Вы видели, чтобы хворь творила такое с телами?

— Я не видал ничего, что делало бы такое.

Это верно. У Эрвина не было даже намека на идею о причине смерти.

Между ладоней трупа, упавших на бедра, он приметил некую вещицу. Взял палку подлиннее, осторожно сдвинул мертвую руку и выдвинул из–под нее предмет. Тот походил на круглую металлическую коробочку, покрытую серыми струпьями. Похоже, это была последняя вещь, который несчастный держал в руках. Возможно, он сжимал коробочку даже в момент смерти. Вымыть бы ее и рассмотреть получше!.. Но Эрвин не рискнул прикоснуться к ней и не решился приказать кому–либо сделать это.

— Может быть, он сгорел?.. — предположил кто–то.

— Обугленная плоть черная, а не серая, — ответил капитан, — да и тело сгоревшего сворачивается в клубок, подтягивает колени к груди. Этот сидит ровно.

— А может, щелок?

— Щелок не высушивает, а растворяет. Никому не ведомо, что с ним случилось. Эрвин поднялся.

— Полагаю, это ведомо людям, что были с ним. Мы можем найти их и спросить. Наступила тишина. Похоже, он оказался в центре внимания.

— Как мог очутиться человек в здешней глуши один и без вещей? С неба, что ли, упал? Даже если так, он бы разбился, а этот скелет цел. Я полагаю, он пришел сюда с другими людьми, отчего–то умер, а спутники забрали его вещи и ушли.

— Почему же его не похоронили, милорд?

— А кто бы стал его хоронить? Вы все даже притронуться к нему боитесь. И сапоги, как видите, с покойника не сняли, хотя они и хороши.

— Милорд, почему тогда они взяли его вещи? Если спутники боялись хвори и не тронули сапоги, то не взяли бы и мешок.

— Думаю, в мешке было нечто ценное. То, что стоило риска.

— Еда, — предположил кто–то.

— Золото, — сказал другой.

Эрвин провел палкой по серым струпьям травы, оставив черту, и заговорил вновь.

— Он умер не так уж давно. Талый снег в марте точно смыл бы эту дрянь, как и апрельские дожди. Он лежит здесь месяц, не больше. Значит, мы сможем найти следы его спутников и пройти по ним. Верно?

Кайры согласились.

— Этим и займемся. Капитан, отправьте людей искать следы. Установив направление, доложите мне.

Воины отправились выполнять приказ с видимым облегчением, получив повод удалиться от мертвого тела. Имперский наблюдатель подошел к Эрвину, испуганный и злой одновременно.

— Молодой человек, это что же вы надумали? Вы собираетесь рыскать здесь и искать то, что убило этого типа? А если с нами случится то же самое — такое не пришло вам в голову?

Эрвин дотронулся двумя пальцами до эфеса и спросил:

— Барон, вас когда–нибудь били мечом? Повернув плашмя, его можно использовать как стальную дубинку. На теле останутся чудесные фиолетовые пятна, а приятнейшие воспоминания послужат довеском.

— К чему вы ведете, молодой че…

— К тому, барон, что если ещё раз назовете меня молодым человеком, то не сможете ни ходить, ни сидеть, ни лежать без боли.

— Вы не посмеете! Я — наблюдатель от Короны! Я сообщу…

Эрвин выдвинул клинок из ножен на пару дюймов, сталь тихо скрипнула. Филипп глянул по сторонам, вздрогнул и затих. Похоже, он лишь теперь осознал свое положение: вокруг три десятка воинов, верных Ориджинам. Если Эрвин выполнит угрозу, никто и не пошевелится, чтобы защитить барона. Но вот если Филипп рискнет поднять оружие в свою защиту, то мгновенно лишится шпаги, а заодно и руки.

— Уберитесь с глаз моих, — бросил лорд, и Филипп исчез за спинами людей.