Стрела, попавшая в тебя

Она не ответила, посмотрела на Романа и протянула ему руку, которую он быстро сжал в своих ладонях. В самолете она лежала у него на плече, глядя в иллюминатор, и размышляла о последних событиях, начиная с того дня, как Хавьер появился в ее номере. Майкл и Альма тихо переговаривались в соседних креслах, но Полина не слушала их. Она наслаждалась объятиями Романа, теплыми словами любви, которые он сказал ей в машине по дороге в аэропорт, и радостью, которая еще блестела в его глазах оттого, что все, наконец, закончилось. Однако мыслями Полина была далеко. Она думала о бывшем муже и неожиданном «подарке», о том, как глупо закончилась его жизнь, и жалела, что отчасти виновна в его смерти. Потом поняла, что Конрад в любом случае избавился бы от своего брата, ибо его съедали ревность и жадность, а также болезненное желание восстановить справедливость и вернуть все то, чего его лишали с детства. Решив, что эта глава жизни подошла к концу, Полина запретила себе думать о Люке и о его брате. Она знала, насколько нелегко это будет сделать, но также понимала, что наступит время, когда она станет вспоминать о них не с ненавистью, а только с печалью и жалостью.

— Увижу Тоню, обниму ее, — сказала Полина Роману, и он понимающе кивнул. — Мне казалось, что я вас больше никогда не увижу. Вы, наверное, и вовсе думали, что я мертва.

— Больше не пропадай, — ответил Роман, поцеловав ее.

— Не буду, — улыбнулась она. — Сафонов, а какой подарок ты приготовил мне на Рождество? Только не говори, что собирался прийти с пустыми руками.

Он рассмеялся и посмотрел на Майкла, повернувшегося в их сторону.

— С ней все в порядке, — сказал он. — Уже пришла в себя.

Глава 21

Две недели Полина не выходила из дома Марка и Ребекки, прячась от журналистов, которые осаждали особняк и успокоились лишь тогда, когда друг Марка, комиссар полиции сэр Гарми, прислал на помощь две полицейские машины. Однако звонки от газетчиков и телевизионщиков не прекращались еще длительное время. Марк, взявший на себя обязанности секретаря, отвечал всем, что мадам Матуа не намерена общаться со СМИ. Через пять дней после возвращения в Лондон Полину навестил мсье Рене, торжественно огласил завещание Люка и сообщил, когда Полина может вступить в права наследования. Далее начали поступать звонки от управляющих компании Люка, которые терялись в догадках относительно того, что мадам Матуа намерена делать с этой огромной империей. Она и сама не понимала, поэтому отвечала уклончиво, заявляя, что еще не приняла официально наследство, значит, ответственность за компанию лежит на плечах управляющих. Роман в шутку назвал ее самой богатой невестой Европы и заявил, что теперь не подходит ей по статусу.

— Будто раньше подходил, — парировала Полина и осмеяла его театральную обиду.

Они редко расставались с того утра, когда Полина вышла из участка в Каннах. Каждую ночь Роман проводил с ней в комнате, которую когда-то занимал Алекс, но однажды заявил, что им необходимо переехать в его квартиру. Полина согласилась, лишь попросила время на то, чтобы общественность, наконец, отвлеклась от ее персоны. По утрам она читала статьи в газетах о себе, где ее называли «прожорливой паучихой». Особо злобные журналисты детально копались в прошлом Полины, смакуя подробности ее браков, обзывали «черной вдовой» и другими «милыми» прозвищами, которые приводили ее в ярость. Звонили бывшие клиенты «VIP-life concierge», приносили соболезнования, но она старалась спокойно отвечать им в трубку, что Люк был ее бывшим мужем и она вовсе не вдова.

Майкл летал в Париж на похороны, а после заплатил муниципалитету Канн за погребение Конрада и Микки на городском кладбище. Сам он не присутствовал при их погребении, зато, вернувшись, рассказывал, какую помпезную церемонию прощания устроил для Люка мсье Рене. Добавил, что видел Жака на церемонии, но не говорил с ним, так как мужчина быстро ушел. Полина, не сказав ничего брату и Роману, подписала два чека: на имя Матье Пти, с трудом вспомнив его фамилию, и Жака Руа, передала их Мануэлю, заручившись словом, что он отыщет мужчин и вручит им благодарность от нее. Бийо с подозрением посмотрел на подругу, глянул на цифры в чеке и с изумлением вскинул брови. К счастью, он не потребовал объяснений, но Полина на всякий случай взяла с него обещание, что он никогда не вернется к этому разговору и никому не скажет о нем. Сама Полина ни разу не обмолвилась о том, что узнала в человеке, застрелившем Конрада и Микки, Матье Пти, и вообще старалась как можно меньше говорить о нем и Жаке, даже тогда, когда рассказывала о времени, проведенном в шато д’Арэ.